Сигнал

– Кроме того, это маленький городок, – уточнила она, – и все, что мы им расскажем, скоро станет известно всем, и все будут принимать нашу семью за полоумных нью-йоркцев, которые пугаются каждого сквозняка в своем большом доме. Мне бы этого не хотелось.

– Ладно, аргумент засчитан, ваша честь.

– Я беспокоюсь больше об Оуэне и Чадвике.

Том округлил глаза.

– Это подростки с буйным воображением. Если мы скажем, что в доме, возможно, живут призраки или как это назвать, нам конец!

– Я думаю об их безопасности. Если они будут настороже, то не только будут избегать всяких рисков, но и в случае чего тут же сообщат нам о малейших странностях. Ты так не думаешь?

– Нет. Плохая идея. Если в результате окажется, что ничего нет, то мы все равно будем двумя нью-йоркцами, которые «пугаются каждого сквозняка в своем большом доме», и только зря посеем в семье панику. Еще успеем предупредить детей, если убедимся, что…

– Если мы убедимся, что в доме живет гребаный призрак, мы просто переедем отсюда на хер! В тот же день, клянусь!

Том рассмеялся.

– Что с тобой? – удивленно спросила супруга.

Он взял ее за руку.

– Послушай только, ну что мы говорим!

Оливия подняла глаза к небу. Том наклонился.

– Признай, что в глубине души тебя все это немножко будоражит.

– Конечно, дорогой, я всегда мечтала устроить тройничок с призраком.

Том ухмыльнулся еще шире, не отпуская ее руки. Они шли по улице, как влюбленные подростки.

– Ты прекрасно знаешь, что я не про возбуждение. А про азарт, любопытство, с которым дети отправляются на поиск сокровищ.

– Нет, все это относится к тебе. А я защищаю своих.

Через пару метров она подняла их сплетенные руки и добавила:

– И я наконец нашла повод побыть с мужем наедине, без детей!

Она подмигнула Тому, чтобы он не воспринимал ее слова слишком уж всерьез. Она вовлеклась в их мистические расследования, но, как сама говорила Тому, ей было слишком сложно отказаться так сразу от своей рациональной картины мира.

Барри Флэнаган перебирал детские воспоминания, связанные со Стивом Розенбергом, и упоминал родителей последнего, не называя их по именам. Решительно, это была очень милая беседа, но безо всякой пользы. Оливия начинала терять надежду.

– Мы топчемся на одном месте, – признал Том, присаживаясь на бордюр клумбы с видом на залив, где дрейфовало полдюжины парусных лодок и десяток прогулочных яхт.

Том опустошил стакан одним глотком, потом с озадаченным видом уставился в горизонт. Вдалеке, на скалистом мысе, виднелся маяк, его единственный глаз светился во тьме.

– Что нам нужно, так это путеводитель по местной истории.

– Думаешь, в книжном их нет?

– Нет, я имею в виду, гид, проводник, – человек, а не книжка. Ходячая энциклопедия.

Оливия помолчала, задумавшись, а потом наклонилась к мужу.

– А ты помнишь имя того владельца ресторана морепродуктов, который еще находится прямо здесь, по ту сторону набережной?

– Логан Дин Морган! Я, может, неотесанный чурбан, но с памятью на имена. Л.Д.М. Невыносимый тип.

– Он рекламировал свою жену как эксперта в истории города.

– Нет, она специализируется на убийствах! И всяких мрачных происшествиях.

– Ну и отлично, почему бы нет? Может, в криминальных хрониках Мэхинган Фолз значится какой-нибудь Розенберг, или она в курсе каких-то неизвестных нам подробностей о Дженифаэль Ашак!

– Подробностей, до которых не докопался Гари Талли за десять лет одержимых поисков?

– Ну а что нам стоит попытаться?

– Уф, для этого придется пойти к Л.Д.М., и я не уверен, что выживу…

Но Оливия уже встала с решительным видом.

* * *

Общение с Логаном Дином Морганом был настоящим адом. Бесконечная пытка для ушей. Квинтэссенция эгоизма, глупости и невежества. Но по сравнению с Леной Морган, как стало очевидно Тому, ее муж был только чистилищем. После Лобстер Лога им казалось, что худшее позади, когда они спросили, возможно ли увидеться с его женой, и были вынуждены изо всех сил отбиваться от приглашения на ужин вчетвером, ссылаясь на срочную работу Тома.

То, что за этим последовало, достойно было войти в одну из его пьес, в разделе «сцены, которые необходимо вырезать как можно скорее». Лена Морган встретила их на крыльце дома внизу Вестхилл, отделанного искусственным мрамором. На бронзовой двери были выгравированы инициалы «L&L-M». Морганы преуспели в жизни и желали всем это показать.

Вестхилл был не обычным холмом, а целой выставкой дорогих особняков. Наверху обосновались самые богатые жители. Пониже – те, кто только желал добраться до вершины. И Морганы хотели этого горячо и непрестанно.

– Л.Д.М. привез газон из Флориды, – объяснила Лена своей гостье. – Я ему говорила, что это деньги на ветер, что он не переживет здешнюю зиму и что мы все равно собираемся продать дом, как только представится возможность, не могу больше терпеть эти бесконечные изгороди. Мне просто необходим вид на море, мы должны поселиться одной или двумя улицами выше. Так естественно желать дом с видом на море, не так ли? Жить на побережье океана и не видеть его – куда это годится?