Сиэль. Следы на снегу

– Ты что, так возмущен изменениями в налоге на недвижимость? – спросил меня правитель, отодвигаясь от стола. Я положила кисть, осознав, что вообще-то, должна была начисто переписать мнение императора насчет законопроекта.

– Боюсь, у меня не хватает знаний и опыта, чтобы рассуждать об этом налоге, ваше величество, – отозвалась я. В голове у меня сейчас было что угодно, кроме недвижимости.

– А у кого тогда хватит? – мужчина раздраженно швырнул свиток, который держал в руках, на стол. – Какой с тебя толк, если ты ничего не знаешь?

Он вообще легко разражался, но так же быстро остывал. И поэтому я пропустила его упрек мимо ушей, тем более, он был справедлив.

– Может, лорд Эттрейо сможет дать вам совет по поводу налога, ваше величество, – отозвалась я.

Пусть лучше делает новый законопроект, чем прогуливается по саду с придворными дамами.

– Считаешь, что мне нужны советы? —император рассердился еще больше.

–Нет, ваше величество, – я спокойно улыбнулась. Так, нужно задобрить его, а то он сегодня какой-то нервный: – У вашего величества слишком много забот, так как вы управляете огромной странной. Вам некогда вникать в детали. А у господина Эттрейо есть время на то, чтобы изучить существующее положение дел, рассмотреть проект министра Линдона и подготовить вам краткий доклад.

– Ладно, пиши распоряжение, – он снова взял в руки свиток, но тут же опять бросил его на стол. – Надоело…– пробормотал он и, на миг прижав ладони к лицу, тут же убрал их. – Быстро рассортируй все запросы по министерствам и зови всех министров, пусть уже делают свою работу. – скомандовал он, и я принялась споро перебирать свитки.

Через час все министры оказались осчастливлены заданиями, и на столе осталась лишь тонкая стопка дел, требующих личного императорского вмешательства. Император был человеком переменчивым: то хотел вникать в суть и контролировать все до мелочей, то внезапно ему все надоедало, и он забрасывал дела и сидел в беседке у пруда, попивая холодное вино и с тоской глядя на водную гладь.

Тоска была вызвана тем, что новая наложница императору уже надоела, но все продолжала донимать его жалобами и стенаниями. По этому поводу он периодически разражался стихами собственного сочинения о скоротечности жизни и почему-то женской ветрености, хотя наложница явно была ему верна. Я тщательно записывала императорское творчество в специальную книжечку, а дворцовый художник потом дорисовывал на свободном месте цветы сливы и пышные пионы.

Так и сегодня – успешно спихнув дела на министров, дракон решительно поднялся. Я с готовностью подскочила. Может, меня отпустят, и я смогу отправиться к себе? Налью ванную с пеной и как залягу в нее на целых полчаса! Нет, на целый час!

Однако, когда правитель уже подходил к дверям, то вдруг развернулся и поманил меня пальцем. Я мигом подлетела – он не терпел, когда я копалась – и преданно уставилась на мужчину.

– Пойдем со мной, Сиэль, – распорядился император. – Что-то у меня от работы разболелась голова, будем лечить ее сливовым вином.

– Да, ваше величество, – кивнув, я засеменила следом, старательно держась на полшага позади. Все те правила дворцового этикета, которые я разучила ранее, теперь здорово помогали мне. – Скажите, вы хотите написать новый стих?

– Разве я должен перед тобой отчитываться? – фыркнув, правитель бросил на меня косой взгляд.

Ничуть не смущаясь, я активно замахала руками:

– Нет, что вы. Просто я хотел спросить, брать ли ваш блокнот для стихов?

– Не надо, – подумав, отозвался мужчина и царственно опустился на мягчайший диван. Мы уже пришли в украшенную на эттероунский манер беседку на берегу зеркального пруда. Легкий ветерок шевелил полупрозрачные фиолетовые занавеси, на столике были расставлены закуски и запотевший серебряный кувшин вина – я успела отдать указание евнухам до того, как мы вышли из зала. Евнухи во дворце были очень проворные. Впрочем, как и все остальные, кто не хотел навлечь на себя гнев вспыльчивого правителя.

Кивнув мне на другое место, мужчина задумчиво уставился на пруд. Распознав в его взгляде мечтательность, я с досадой подумала, что нужно было все-таки взять блокнот – в таком настроении он явно захочет сочинить пару строчек.

Однако, как оказалось, романтичный настрой императора был связан не с приливом вдохновения. Он желал поговорить о любви.

– Тебе кто-нибудь нравится, Сиэль? – спросил дракон. Я как раз подавала ему полный бокал вина, и руки от такого вопроса дрогнули, чуть не расплескав рубиновую жидкость.

– Э-э… – отозвалась я, стремительно краснея. – Э-э-э…

Ему же нельзя врать, он чует ложь! И что мне ответить? Что я сохну по лорду Эттрейо? От этого признания до догадки о том, что я – девушка, даже не шаг, а полшага!

– О-о-о, моему маленькому секретарю есть что скрывать! – мужчина неожиданно развеселился. Заграбастав кувшин, он собственноручно наполнил бокал и всунул его мне в руки. Неслыханная честь, только вот от нее я сжалась еще сильнее, предчувствуя допрос. – Пей! До дна.