Значит, то, что я носила мужские вещи и коротко, до плеч, стриглась, не обмануло… эту змею. Вспомнив, как она лапала меня в коридоре, я скривилась. Какая гадость! Пусть лучше угрожает. По крайней мере, нечего опасаться, что она действительно мне навредит – потому что господин Эттрейо совсем, нисколечко не обращал на меня внимания в этом плане. От этого почему-то стало грустно. Упав на постель, я невидящим взглядом уставилась в потолок.
Если я и нужна ему, то не для постельных утех. Госпожа Илмон опасается зря. Но тогда для чего я тут?
И только когда руки перестали трястись, и я смогла отрешиться от зрелища злобного женского лица, глядящего на меня с явной жаждой крови, я поняла, что сегодня впервые узнала имя лорда Эттрейо. Каэл.
О небеса… даже его имя было красивым. Ну почему его не звали каким-нибудь… Цицикуном? Будь у него смешное имя, мне было бы проще не влюбиться в него. Помнить о своем месте.
Еще бы кто-нибудь сказал мне, где оно, это место, было.
На следующее утро госпожа Илмон, видимо, решила утвердить свое превосходство. Иначе как объяснить то, что на завтрак она явилась в полупрозрачном пеньюаре, который скрывал меньше, чем показывал?
Мои глаза на миг округлились, но, разгадав ее план, я тут же вернулась к намазыванию масла на булочку. А вот дракон, вздернувший бровь при появлении женщины, видимо, ожидал объяснений, потому что продолжал смотреть на нее вопрошающим взглядом. В доме господина Эттрейо, как и всякого аристократа, строго соблюдали внешний декорум. Госпожа Илмон могла являться кем угодно, но она должна была вести себя, как воспитанная гостья.
– Ах, Каэл, Сиэль уже и так обо всем догадалась, к чему такие условности, – проворковала она, изящно опускаясь на стул и поворачиваясь так, чтобы декольте было видно в наиболее выгодном ракурсе. – Зачем нам скрываться?
Многообещающе улыбнувшись, она положила тонкие пальчики на руку мужчины и провела по ней. Я, внутренне холодея, поспешно перевела глаза на блестящий кофейник. Неужели мне придется стать свидетелем их флирта? В душе при виде того, как уверенно рука госпожи Илмон лежала на запястье лорда Эттрейо, взвыло и заскреблось когтями какое-то темное чувство, отчего стало почти физически больно. О Боги…
Так, нужно быстрее доесть. И уйти. Достаточно быстро, чтобы не стать свидетелем чего-то слишком уж личного, но недостаточно, чтобы меня заподозрили в бегстве.
– Госпожа Илмон, вы, кажется, утром прошли мимо шкафа, – обманчиво мягко произнес вдруг дракон, и я, вопреки своему намерению не отрывать глаза от кофейника до конца трапезы, вскинула взгляд на его лицо. Он уже вернул бровь в нормальное положение и сейчас смотрел на женщину достаточно холодно. – Иначе как объяснить вашу крайнюю степень неодетости? Мне купить вам платьев или поменять служанку? Ступайте и оденьтесь.
Госпожа Илмон тут же отдернула руку, словно обжёгшись, а я облегченно выдохнула и даже позволила себе еле заметную улыбку. Слава небесам, мне не придется наблюдать за соблазнением и слушать двусмысленности вместо нормального завтрака!
И это было моей ошибкой. Заметив улыбку, женщина побелела от злости, приняв ее на свой счет. Впрочем, она была слишком умна для того, чтобы устроить скандал – и поэтому, поднявшись, степенно поклонилась.
– Прошу извинить меня, – проворковала она, сделав жалобный вид, и тут же удалилась. Успев, однако, у самого выхода обернуться и окинуть меня испепеляющим взглядом. Я неуютно повела плечами – чувствую, она не успокоится, пока не устроит какую-нибудь гадость.
– А теперь к тебе, Сиэль, – вырвал из раздумий голос господина Эттрейо, и я с готовностью повернулась к нему. Дверь за фавориткой уже успела закрыться, и мы остались одни в столовой. – Как она узнала, что ты девушка?
Я виновато вздохнула. Точно, госпожа Илмон сказала, что «Сиэль обо всем догадалась». Догадалась, а не догадался. Получается, она не только узнала правду, но и решила поставить об этом в известность.
Я приехала в поместье уже в мужских вещах и с короткой стрижкой. Но, наверное, для наблюдательной женщины этот маскарад оказался неубедительным. А вчера она и вовсе проверила свою догадку, так сказать, на ощупь.
– Она меня облапала, – созналась я. – Вчера. И угрожала.
– Воспитанные люди не говорят «облапала», они говорят «любезно предложила свое назойливое внимание», – привычно поправил дракон и нахмурился: – Вчера вечером? Почему она смогла прикоснуться к тебе, Сиэль, если у тебя с собой был меч?
Я вскинула на мужчину неверящий взгляд. Его глаза, серые, как осеннее небо, смотрели с ожиданием.
– А что, можно было обнажить меч? – уточнила я. – Она же ваша… гостья.
Дракон выпрямился, не спеша исправлять мое определение статуса госпожи Илмон.
– Я учил тебя защищаться не для того, чтобы любой мог узнать твой секрет, – холодно отозвался он. – Надеюсь, больше такая ситуация не повторится.
– Да, – обескураженно пробормотала я. – Простите, больше не повторится.