Сидус 3. Вида своего спаситель

Все три реликта замечательно смотрелись бы в Колизее во времена Древнего Рима, но сейчас выглядели бесполезными. Не представляю, что бы мог противопоставить я тому, у кого в руках плазмаган, хотя… Минутку, а ведь я — обладатель Щита Предтеч, живой брони — никакому оружию его не пробить, кроме… правильно, кроме Когтей и Клыков. То есть, даже наградные реликты — всего лишь оружие против себе подобных вида своего первых?

Решив, что вопрос не срочный, и деактивировав все, я беспрепятственно покинул служебное измерение торговца и направился к выходу. Входная щель, вопреки моим опасениям, что без Анака Чекби она меня не выпустит, раскрылась, и в торговый зал сразу проник шум улицы Галактического рынка.

Синхронное шипение двух хитамов, Кемы и Тиана, тут же ударило в уши:

— Прости, босс, что оставили тебя, кур’лык оказался умнее, чем мы…

— Поверьте, Анак Чекби оказался умнее всего Верховного совета и обвел вокруг пальца не только вас.

— Вокруг пальца? — удивился Кема.

— Это идиома хомо, значит «обманул», — пояснил Оран’Джахат и поинтересовался: — Босс, ты в порядке?

— В порядке.

— Кур’лык?

Я прислушался к Разуму. Если он читает мысли всех своих граждан, то убийство кур’лыка уже должно было сказаться на моем рейтинге… Ничего. Интерфейс молчал, бестелесный голос Разума не прозвучал, мой гражданский рейтинг не поколебался.

— С ним был неприятный разговор, — ответил я. — Не здесь.

Заметив, что я вышел, из магазина человеческой одежды напротив выглянула Лекса. Сделала вопрошающий кивок, я кивнул в ответ, и девушка с клеткой с Тигром в руке направилась к нам.

— Лекса, свяжись с Хангом и Женевьевой и скажи, что у меня важная информация.

— Сейчас. — Ее взгляд остекленел. Ханг, видимо, ответил ей сразу же, потому что секунд через пять она сказала: — Нас ждут в магазине виниловых пластинок. — Заметив недоумение на моем лице, объяснила: — Это магазин Ханга, прикрытие Института.

Держать при себе обоих хитамов не было смысла. Тиана я отправил в «Буйную флягу» присмотреть за Шаном Юном и его бандитами, Кему взял с собой, так как привык к нему больше. Хотя без подсказок интерфейса я все еще вряд ли бы различил хитамов — они же как из инкубатора. Впрочем, возможно, так и было.

Тиан двинул своим ходом, арендовав летающую платформу, а мы погрузились в «Рапиру» и отправились в квартал хомо.

И снова лавирующий вертикальный взлет и приземление заняли больше времени, чем сам путь — лететь оказалось всего ничего, добрались за секунды. Салон «Рапиры», по заверениям Оран’Джахата, был защищен от прослушивания, поэтому я вкратце рассказал обо всем произошедшем. О роли спиннера в смерти Анака Чекби умолчал, как и раньше. В моей версии кур’лык меня атаковал, и мне пришлось свернуть ему шею самому.

— Теперь понимаешь, босс, почему «Блеф» используется практически всеми членами Великого дома Джахатов? — ничуть не удивившись тому, что я владею модом, оскалился Оран’Джахат. — Его просто так не купишь, это ноу-хау нашей семьи.

Этот сверхредкий мод достался мне как награда Разума за то, что оставил Оран’Джахата в живых.

— Понимаю, что, если бы не пощадил тебя тогда в бою с Головой, сейчас вместо меня с тобой бы разговаривал немертин, — ответил я. — Как это случилось уже с некоторыми членами Верховного совета. Но с кем?

— Меня больше всего волнует, что Земля в опасности! — не выдержала Лекса. — Картер, у нас нет методов выявления зараженных, нет никаких доказательств того, что немертины вообще существуют! И если ты прав, человечество обречено!

— В этом вся суть хомо, — выдав алое облачко пара, недовольно прорычал Кема. — Все разумные галактики в опасности, а хомо Лекса думает только о своей расе.

— Запрошу-ка помощь Разума, — сказал я.

В этот момент «Рапира» приземлилась, спугнув бродячую собаку — помесь пуделя с крокодилом. Не иначе, неудачный эксперимент кого-то из генетиков. Глядя в окно и наблюдая за тем, как она беззвучно разевает пасть, облаивая дерзкий катер, я обратился к Разуму. В конце концов, кто, если не он, создание Предтеч, сможет помочь?

Ответа пришлось ждать долго. Разум словно не хотел отвечать, как я, когда Микки спрашивала меня, почему у меня нет настроения, лишь отмахивался, не желая объяснять ребенку взрослые проблемы.

«Я знаю, что они вернулись, — наконец услышал я в своей голове. — Сожалею».

«Сожалеешь? — удивился я. — И только?»

«Немертины — только ваше испытание. Вы столкнулись с ними раньше, чем предполагалось, и у вас нет шансов».

«Но почему? Ты же можешь понять, кто заражен, а кто нет? Уже это поможет изолировать немертинов! Это спасет галактику!»

«Это могло бы спасти Коалицию Сидуса, — согласился Разум. — Но я не могу помочь».

«Не можешь или не хочешь?» — зло спросил я.

«Не могу».

Чертов Разум не может помочь, потому что не хочет? Или действительно это вне его возможностей? Но хотя бы придать моим словам вес он в состоянии?