Сидящие у рва

— Скажи ты, Ар-Угай! — повернулся Богда к одетому в лисьи меха.

— Нужно собрать в кулак все войско, — проговорил Ар-Угай. — Ударить здесь, прорваться на Равнину Дождей. Царь хумов здесь (он показал на скопище игрушечных домов, изображавшее Нуанну), а его войска здесь и здесь. Мы разобьем их поодиночке, а царя хумов в клетке отправим в Тауатту.

— Ты хорошо сказал, — удовлетворенно заметил Богда. Повернулся к карте и камчой смел фигурки аххумских воинов, расположенных под Нуанной и Каффаром. — Ты поведешь войска. А ты — он взглянул на Кангура, — получишь отряд и пойдешь штурмовать перевал, о котором говорил. Перевал шириной в четыре коня.

Тебе хватит трех дней?..

ДОРОГА ЦАРЕЙ

И снова, перед рассветом, Берсей вышел из шатра.

Хлестал черный дождь. По периметру лагеря, защищенные навесами, тускло мерцали костры. В водосточных канавах клокотала вода.

Стоявшие на карауле ординарцы, разбуженные Аммаром, по-собачьи встряхнулись и положили руки на рукояти мечей.

Берсей махнул рукой и ординарцы расслабились.

По посыпанным песком и утрамбованным дорожкам Берсей прошел мимо палаток и задержался перед частоколом. Слева и справа красным догорающим пламенем светились костры, возле них, под навесами, дремала стража. Подбежали две огромных собаки, глухо зарычали, и тотчас же отступили, узнав командира.

Берсей плотнее закутался в плащ, выждал, потом быстро взлетел на насыпь, перемахнул через частокол, задержался на мгновение, держась руками за заостренные бревна. И ухнул в переполненный тьмой ров.

В три гребка преодолел ров и вылез на берег.

Потом он долго шел по грязи, через поля и рощи гигантских криптомерий и бамбука.

Впереди грохотала вода: вышедшие из берегов реки и обводные каналы не вмещали многодневные дожди.

Услышав подозрительные звуки, обернулся: на опушке рощи чернели силуэты увязавшихся за ним сторожевых собак.

За собаками наверняка идут телохранители из агемы. И, конечно, Аммар. Верный Аммар, который много, очень много знает.

Когда он вышел на берег реки, которая теперь казалась морем, дождь стал сходить на нет. Черная вода клокотала у самых ног Берсея. Мимо с бешеной скоростью проносились деревья, какие-то обломки, — все, что успела вырвать стихия из мирных обжитых берегов.

Берсей ждал. Он вглядывался в тьму, но не видел никакого знака. Может быть, надо переплыть этот поток? Может быть, сама река — еще дальше?..

Слегка посветлело. Посвежевший ветер стал сгонять тучи, много дней закрывавшие небосвод. Берсей поднял глаза: нет, звезд не видно, но адский водоворот туч, подсвеченный дальними зарницами, завораживал.

Когда он опустил глаза, он увидел силуэт, обведенный сиянием, — всадник, бесшумно несущийся над волнами. Гигантские копыта взрывают воду, пена брызжет на коня и сползает ошметьями неземного света. Конь нес седока прямо на Берсея. Еще несколько огромных прыжков — и Берсей будет смят, раздавлен, вбит в черную грязь… И полководец не выдержал — повернулся и побежал прочь от берега. Он сделал лишь несколько шагов — запнулся и упал лицом в жижу. Когда он, задыхаясь от пережитого страха, поднял голову — всадник, обведенный сиянием, уже удалялся, и из-под копыт летела грязь, сверкавшая, как драгоценности.

Берсей повернул голову. Сквозь гул потока послышались странные всплески и, кажется, голоса. Берсей отер грязь с лица, приподнялся. Теперь он мог разглядеть: что-то выползало из воды на берег. Копошащиеся комочки, кривые, припадающие на одну ногу — полулюди-получудовища.

Тучи расступились и появилась неправдоподобно яркая луна.

Берсей сел, потом поднялся на ноги — все еще дрожавшие.

На берегу, пошатываясь, стояло нечто. Шлем на раздутой черной голове. Одной ноги нет; вместо другой — полуобглоданная кость. Опираясь на меч, существо издало странный клокочущий звук. И тотчас же зашевелились другие, и стали подниматься нелепые фигуры, облепленные грязью, безногие, безрукие, и даже безголовые. Они выстраивались в подобие воинской колонны, издавая клокочущие, свистящие и скрежещущие звуки. Их становилось все больше: все новые чудовища появлялись из вод и присоединялись к стоявшим на берегу. Вот появились барабанщики. Барабаны были порваны, но один уцелел, и разбух, как бочка. Барабанщик с трудом удерживал его в обглоданных до костей руках.

Берсей задрожал и вскрикнул. И тотчас же тот, первый, опиравшийся на меч, стал поворачиваться на звук. Он поворачивался так медленно, что Берсей успел увидеть одну раздувшуюся черную щеку и кость — на месте другой, и черные провалы вместо глаз, и жижу, стекавшую из безгубого рта…

— Ард… — прошептал Берсей, пятясь.

— А-а-а… д-д… — пробулькало существо. — О-о-ве-ли-те…

Ди… ас… Ы… э… о-огли… у-у… е-эть… Ди… ас…

Е-о… т-т… ые… о-одят… ы-ысто…

Всю эту жуткую, исполненную тайного смысла речь, Берсей не понял — он ее просто знал. И пятясь от страшных гостей, он невольно повторял, будто завороженный видом оживших утопленников: «Мертвые ходят быстро… Мертвые ходят быстро…

Мы не могли умереть… Жди нас…».

А потом он упал спиной в поток и темная вода, пахнущая смертью, сомкнулась над ним.

* * *