Сидящие у рва

Ахханар развернул пергаментный свиток и подставил к глазам Алха.

— Ты понимаешь, что здесь написано?

— Не все, господин… Здесь написано на языке высших писцов, я понимаю только отдельные знаки.

— Здесь написано, что вся власть мира аххумов с этого дня принадлежит царице Домелле. И еще здесь написано, что царь Аххаг добровольно и сознательно пошел на этот шаг по причине своей болезни. Видишь его печать?

— Вижу.

— Тогда вставай. Отдай приказ всем хаттам не оказывать нам сопротивление. Где Домелла?

Алх проворно вскочил и шагнул к выходу.

* * *

Когда Ахханар вбежал в комнату царицы, комната оказалась пустой. Вещи царицы и служанок были в беспорядке разбросаны по всему помещению, а кроватка наследника опрокинута.

Ахханар побледнел и обернулся к Алху.

— Где царица?

— Не знаю… С вечера она была здесь, и стража у дверей менялась вовремя…

— Нас кто-то опередил… Скажи, ты знаешь, как пройти в главное святилище жрецов? И нет ли здесь, во дворце, тайных выходов наружу?

— Выходы есть, я много слышал о них, но где они… Что касается святилища… Аххаг Великий спускался в подземелья.

Может быть, он уходит туда, о чем ты сказал?..

Ахханар поразмыслил мгновение. Повернулся к выходу.

— Где покои самого Аххага?

— Что ты, сотник! — воскликнул Алх и даже отшатнулся. — Я знаю, где покои, но великий царь не любит… и никто не должен знать…

— Алх! — твердо сказал Ахханар и положил руку ему на плечо. — Ты ведь боевой воин, прошедший весь поход, ты ведь не похож на этих жалких обозников и собирателей трупов?

— Да, вот видишь — у меня знак ветерана, который дает мне право на участок земли под Аммахаго, как милостиво установил Ве…

— Ты получишь свой участок земли! — повысил голос Ахханар. — Но ты еще не знаешь, что царь сошел с ума и хочет убить царицу и собственного сына!

Алх вскинул руки, защищаясь от злых сил.

— Нет, сотник. Я не знаю тебя. Я не верю. Пусть мне скажет об этом мой командир…

— Какого командира тебе нужно? Теперь у всех один командир — Великая царица Домелла!

Алх сглотнул, помедлил, и тихо выдохнул:

— Ушаган!..

* * *

Тихо было над черной гладью великой реки. Вдали, на берегу, вспыхивали и гасли огни, порывы ветра доносили неясный шум, а здесь, на маленькой прогулочной лодке, царили тишина и покой.

Четверо гребцов молча сидели внизу, под высокими резными бортами. В просторной каюте с шелковой крышей были четверо.

Один из них — ребенок — сладко спал на руках толстой няньки, тоже придремывавшей, но изредка бросавшей настороженный взгляд на того, кто сейчас был здесь хозяином.

Правда, рядом была Домелла. Закутанная в темный плащ, она не отличалась сейчас от простой женщины-аххумки. Только когда блики падали на ее лицо, становилось понятно, что это чужеземка.

А высокий страшный воин со шрамами на лице, в странных кожаных штанах, опоясанный почти царским поясом, с копной грязных волос, сидел прямо на полу, поджав ноги и угрюмо глядел в щель полога.

Лодка тихо плыла по течению. Впереди будет Желтый мост Нуаннаха, а дальше берега опустеют и город останется позади.

Устье Желтой реки расширится, потом разобьется на тысячу протоков. Одни из них ведут к порту Аббагу, другие — в непроходимые, заросшие тростником болота. В них, как говорят, обитают страшные чудовища, похожие на водяных червей, а может быть, змей…

Ахма вздохнула и снова украдкой взглянула на незнакомца. С тех пор, как он вывел их из дворца, провел кривыми улочками к речной пристани и усадил в ожидавшую их нарядную лодочку, он не произнес ни слова. Впрочем, он не говорил и там, во дворце.

Ворвавшись в опочивальню, он бросился к Домелле — старая Ахма не успела защитить госпожу своим телом, — наклонился и прорычал, да, прорычал или даже пролаял несколько слов. Ахма подумала, что настал конец и стала решать, начинать ли молиться Аххуману, или попытаться защитить малыша. Но к ее удивлению, царица кивнула, поднялась с ложа, и приказала Ахме поднять с кроватки малыша и собрать самые необходимые вещи.

— Что ты, царица, или разум покинул тебя? — воскликнула Ахма, но Домелла тут же приложила палец к губам, велев молчать.

За этот месяц, проведенный в проклятом дворце, Ахма уже всякого повидала и почти научилась не удивляться. Она исполнила приказание.

Две служанки, оставленные Аххагом Домелле, тоже принялись собирать вещи. Все это время страшный незнакомец, стоявший над ложем царицы, не произнес ни слова. Даже не шелохнулся.

Домелла сама подгоняла служанок и старую Ахму.

А когда они вышли в коридор, Ахма не смогла сдержать вскрика: перед дверью лежали четыре стражника, изрубленные, словно куски мяса. И весь пол был залит их кровью, и только непонятно было, как же можно было так тихо прирезать четверых сильных мужчин, не потревожив при этом ни царицу, ни прочую стражу, которой полно во дворце…

Ахма незаметно вздремнула, клюнув носом, тут же опомнилась и покачала малыша, который, впрочем, мирно спал, разбросав белые — белые, как у мамы, ручки…

А потом они быстро-быстро прошли коридором, незнакомец — впереди. И почему-то никто не поднимал тревоги, никто не пытался им помешать.