Сиблинги

Она действительно спит на ходу. В коридоре очень душно, тут здорово топят, в этой школе. Получается спёртый воздух с кучей запахов: пот, столовская еда, мокрая тряпка, пыль, мел, хлорка, земля из цветочных горшков. Ещё Ире кажется, что в школьном коридоре всегда пахнет слезами.

– Ир-ирка!

– Ирка! Ты идёшь?

Это Сашка и Серый. Они уже по лестнице вниз спускаются. А Юра стоит на площадке, заложив книгу пальцем. На лестнице тоже видно закат, у Юры лицо солнечное и хмурое.

На школьном крыльце холодно. Здесь настоящий март, высокое звонкое небо, месяц и остатки заката. И воздух такой свежий, будто его постирали.

Фонари уже зажглись. На них тревожно смотреть. Ещё два часа в запасе, но всё равно сиблинги боятся опоздать. Поэтому сбегают с крыльца, торопятся по расчищенной дорожке. С такой скоростью люди обычно в школу бегут. А они – из школы. Навстречу чужому будущему и трагедии, которой может не быть. Не должно быть.

Когда в институте рассказали про это ЧП, никто сперва не поверил. Это было слишком дико – из-за количества жертв и стечения обстоятельств. В торговом центре началось задымление, очень сильное, и люди пытались спастись. Но пожарные выходы были заперты, а на единственном открытом началась огромная давка. Вечер, народу было много. Кто-то задохнулся, но многих просто затоптали.

Вениамин Аркадьевич показал им хронику, чтобы легче было ориентироваться на месте. На середине плёнки Ире сказали: «Выйди из мастерской». Она спросила: «Почему?» – «Ты девочка».

Сашка и Серый потом весь вечер молчали, а Юра читал как заведённый. Одну книжку закончил и сразу схватился за другую. Это чтобы не было времени для чужих страшных воспоминаний. Этот приём все знают, но он не на всех работает, на близнецов так действуют не книги, а задачи. Работа мозгами.

…Они бегут по ледяным мартовским тротуарам. Несутся так, будто от скорости сейчас зависит чья-то жизнь.

– Ирка!

– Юр, не отставай!

– Сашка! Серый! Налево сворачивай!

– Т-тут к-куда?

– Тут на автобусе три остановки.

– Да ну! Давайте так?

– Д-да!

Если бы тут была Долька, она бы сказала: «Бежим наперегонки со смертью». Но им просто хочется попасть в торговый центр пораньше. Хотя в запасе куча времени. Пожар начался в семь сорок пять, сейчас всего шесть. Но надо ещё купить сим-карточки, обменяться номерами. Потом все разбредутся по интересам. Юрка в книжный, Ира за косметикой и в магазин игрушек, Сашка и Серый пойдут к игровым автоматам. Потом они все встретятся на фудкорте. А в семь пятнадцать начнут работу. Задача: сделать так, чтобы люди не пострадали, чтобы давки не было. И пожара, по возможности, тоже. Но это – как получится.

Семьдесят шесть человек.

2

У торгового центра небо уже тёмное. Светятся рекламные щиты, прожекторы и фонари. На парковку машины заезжают, а сбоку от главного входа мигают аттракционы. Там играет музыка, пищат световые мишени в тире, кружит карусель – яркая, как в американских фильмах. И музыка у неё тоже американская. Такая радостная и звонкая, как в начале ужастика.

Ира не может разобрать ни одного слова, но все равно подпевает. И на неё сразу начинают оборачиваться. Ира даже злится. Она же не виновата, что у неё такой голос. Дурацкий. «Хрустальный», «ангельский», «неземной».

На планетке Ира оказалась как раз из-за голоса. Она сперва не понимала, почему, с точки зрения Павла Павловича и Вениамина Аркадьевича, её жизнь «не сложилась». Вообще-то она стала кем хотела: учёным, биологом. Всю жизнь изучала то, что ей было интересно. Но, оказывается, ей нужно было стать актрисой или певицей – заниматься тем, для чего у неё «есть все данные». Но вот какой смысл делать профессией то, что без всякой профессии постоянно делаешь? Ира просто так и в реальной жизни пела, и в этой поёт – под настроение, для самой себя.

И сейчас она тоже запела, без слов. Про то, что карусель кружится, лампочки мигают, сказочные звери поднимаются и опускаются. Жираф, дракон, кот, зайцы, микки-маусы какие-то, лебеди.

Близнецы смотрят на весь этот скачущий зоопарк. Что с ним не так?

– Тут нет ни одной лошади. Заметила? – говорит Юра.

– А сколько их должно быть?

– Четыре коня! Белый, рыжий, вороной и бледный!

Ирка смеётся.

– Юр, тебе не кажется, что на карусели таблички не хватает?

– «Билет в один конец?»

– «Добро пожаловать в ад».

Юра пожимает плечами и смотрит на карусель. Слон, жираф, единорог. Львы ещё, два льва с золочёными гривами. Ира больше не поёт.

Музыка стихла, карусель остановилась. Контролёр скинул цепочку с ограды, родители проходят внутрь, снимают своих мелких всадников с сёдел, вытаскивают из карет. Ира отворачивается.

У детей – яркая, приметная одежда. Шапка с заячьими ушами, курточка с узором из светофоров, комбинезон, к которому пришит хвост, как у кота… Ира помнит детей в этой одежде. И это она ещё не досмотрела ту хронику до конца.

Близнецы и Юрка досмотрели.

Они уходят от карусели молча. Впереди Сашка с Серым, потом Ира с Юркой.

Ира опять поёт. Тихонько, для самой себя.

– …Тебя там встретит огнегривый лев…