Я подняла колокольчик и извлекла из него чистую ноту. Нашим первым блюдом был суп. Его внес в комнату слуга, который не очень тонко подмигнул мне.
– Почему они так милы со мной? – спросила я.
– Они хотят, чтобы я женился на местной девушке, а не на какой-то заморской принцессе, – ответил Теодор. – Я их не виню.
Пока мы ели и говорили, а свечи обволакивали нас своим светом, меня поразило, насколько чуждой и в то же время знакомой была эта сцена. Такую пышную роскошь я уже переживала в малых дозах – с Теодором и Виолой, – но никогда не чувствовала себя столь легко и комфортно с другим человеком.
– Мне так и уходить не захочется, – сказала я, когда мы приступили к персиковому торту, посыпанному жженой карамелью.
– Повар этим вечером превзошел сам себя, – с улыбкой согласился Теодор.
– Вы знаете, что я говорила не о торте.
– Однажды я привезу вас сюда, и вы больше никуда не уедете, – решительно сказал он.
Пока Теодор пытался представить меня леди Вестланда, я поняла, что герцога ожидало в будущем. Но все это случится не сегодня – и, вероятно, в другом году. Я покачала головой.
– Будем думать только о сегодняшней ночи. Это то малое, что мы действительно имеем. То малое, что имеет каждый человек.
Он коснулся рукой моего лица – импульсивно, но нежно.
– Теперь почувствуем вечность, – сказал Теодор и поцеловал меня.
Мы поднялись со своих мест, и слуга, вошедший в комнату, чтобы взять тарелки, прижался к стене. Я запомнила его широкую улыбку, а затем все исчезло. Мы с Теодором – моим единственным якорем – нырнули в омут свечей. Его руки поддерживали меня, а я, запустив пальцы в его волосы, распутывала тонкую косичку.
– Мы не можем оставаться здесь слишком долго, – прошептал он в мое ухо.
Его слова были не злой констатацией, а приглашением к ласкам. Я уступила, и мы погрузились друг в друга перед огнем камина. Его руки обнимали мою талию со свирепой решимостью, которую я никогда в нем раньше не замечала. И он получил достойный ответ. Мои пальцы расстегивали искусно украшенные пуговицы на его камзоле, развязывали льняной платок с крохотной пуговкой на горле. Я вдыхала его запах – помаду джентльмена, разбавленную гвоздичным маслом. И под этим запахом чувствовался пот.
Мои губы спустились вниз по его шее до самой ключицы, пока рука герцога выискивала свой путь под шелковыми юбками. Нас ослеплял свет свечей, интенсивно отражаясь в зеркальных панелях стен. Казалось, что этот момент длился вечно. Его пальцы скользили по моим чулкам, подвязкам и обнаженным бедрам. В комнате царила тишина, прерываемая лишь хрустом тафты. Когда он вошел в меня, весь свет, который я вносила в чары, столкнулся с его свечением, и все это, смешавшись каждым лучиком, объединилось вместе.
Слеза, медленно стекавшая из уголка моего глаза, была чистой радостью, чистым светом. Пусть мы имели только эту ночь, но она связала нас в одно целое.
39
Следующее утро встретило меня светом, свежестью и вновь выпавшим снегом. В середине ночи я вернулась домой. Мы с Теодором не хотели, чтобы кто-то, кроме понимающих слуг, стал свидетелем нашей встречи. Я открыла окно и глубоко вдохнула морозный воздух, прочистивший мою голову и наполнивший легкие новым днем. Впервые за несколько недель я почувствовала, что у меня есть будущее, в которое я не боюсь смотреть. От Пьорда по-прежнему не приходило никаких вестей, да и улицы казались тихими. Я больше не получала сообщений от Кристоса, однако слова –
Я пришла в ателье раньше Алисы и Эмми. Нужно было закончить кое-какую работу. Девочкам предстояло завершить придворное платье Аннетт. Его идеальные линии и серебристая отделка заставляли меня улыбаться – впервые за долгое время я радовалась своей работе. Когда я вытерла доску заказов и начала записывать новые задания, дверь широко распахнулась.
– Минутку, я…
– Не спешите, – ответил знакомый голос.
– Виола!
Я спрыгнула со стула, на котором стояла, заполняя доску заказов.
– Какой сюрприз…
Краснея, я осмотрела ателье. Суматоха утренней работы уже оставила свой след.
– Странно, – сказала она. – Так светло и чисто. Действительно, ателье художницы.
Затем она понизила голос.
– Я пришла поговорить с глазу на глаз. Надеюсь, это можно устроить?
– Конечно, – ответила я, быстро посылая Алису и глазевшую Эмми на рынок за ланчем. – Что-то случилось?
Я заметила, что по-прежнему сжимаю мел, и опустила его на стойку.
– Нет, не совсем, – произнесла Виола. – У меня имеется кое-что для вас. Среди писем Нии мой отец нашел пакет бумаг, адресованный вам.
Наверное, он осматривал ее дом и искал улики, предположила я. Меня терзало любопытство. Мне хотелось узнать, нашел ли он что-либо связанное с убийством и Пьордом. Я, конечно же, промолчала.