Шведский всадник

- На силезских дорогах мне приходилось встречать немало бродяг и мелких воришек. Они-то и рассказали мне про этот ад, - пояснил Шведский Всадник и продолжал рассказ: - У обжиговой печи есть две огненные пасти: через одну загружают дрова, из другой выгружают раскаленную золу. На печи работают три человека: обжигальщик, истопник и выгребальщик. Истопник должен постепенно нагревать печь: сперва он забрасывает щепу, потом связки хвороста и наколотые дрова, а еще потом разгребает все это железным ломом и вилами. Выгребальщик убирает раскаленную золу. Но бывает, что при сильном ветре огненное дыхание печи опаляет ему лицо и зажигает волосы; в такие моменты вопли несчастного разносятся далеко по всей округе. Мастер обжига управляет огнем. Сперва пламя едва различимо из-за дыма, потом оно становится темно-красным и лиловым. Если в конце концов оно белеет, а загруженный камень становится красивого розового цвета, то можно считать, что обжиг удался. Обжигальщик должен все время следить за пламенем через смотровое окошко. Если обжиг идет не так, как надо, оба помощника ложатся под палки обжигальщика и надсмотрщиков. А то и самому мастеру достается. Зимой все трое обливаются потом у печи, а затем выходят под ледяной ветер тут-то между ними и начинает ходить смерть, выбирая себе жертву. И выбранный горит в лихорадке, и грудь его разрывается при каждом вздохе, и все говорят ему: "Не валяйся на дороге! Кому ты теперь нужен? Если заболел, так ползи под навес и там подыхай себе как собака!"

Шведский Всадник умолк. Мария-Агнета зажгла лампу. Мария-Христина тем временем успела ускользнуть от учителя с букварем к своей любимой лошадке с тележкой и теперь весело возилась в углу, тихонько покрикивая на лошадку: "Ну! Тпру!". А повозка с покойником медленно удалялась вниз по проселку в сторону кладбища. Шведский Всадник стоял, склонив голову и беззвучно шевеля губами.

- С кем ты говоришь, папа? - спросила девочка. - И почему мне ничего не слышно?

- Я читаю "Отче наш" за душу этого бедного человека, - ответил Шведский Всадник. - Кто знает, может быть, он стал бы благородным цветком, но слишком рано завял. Иди сюда, помолимся вместе!

Он взял ребенка на руки и вернулся к окну. Мария-Христина поглядела вниз, увидела живое подобие своей любимой игрушки и, радостно замахав руками, вновь завела свои "Ну!" и "Тпру!".

Отец нахмурился.

- Никаких "Ну!" и "Тпру!" - сказал он необычно суровым тоном. - Ты должна прочитать "Отче наш" за душу этого бедняка! Слышишь, что я тебе говорю?

Дочка испугалась его голоса и со слезами на глазах робко обняла его шею ручками. Ока читала слова молитвы до тех пор, пока повозка не скрылась в вечерней мгле.

* * *

Когда плотники почти закончили свою работу и Шведский Всадник вышел из конюшни с ломиком в руке, в воротах показались двое мужчин, при виде которых у хозяина безумно забилось сердце. Ужас пронизал его до основания, но он пересилил себя и с каменным лицом, на котором не читалось ни единого признака узнавания, прошагал мимо. Однако оба вновь прибывших побежали за ним и преградили ему дорогу. Вейланд сдернул с головы свою кожаную шапку, а Сверни Шею поклонился, едва не достав шляпой до земли, и, посмеиваясь в бороду, заговорил:

- Атаман! Гром небесный! Ты стал таким гордым и выглядишь таким высокородным, словно затесался в кумовья к самому римскому императору! Ты что, не узнаешь старых товарищей?

- Что-то непохоже, чтобы он обрадовался. Да иначе и быть не может, проворчал Вейланд. - Я же тебе говорил: непрошеные гости все равно, что зелень без масла, - никому в рот не полезут. Атаман, я вовсе не жду, что ты побежишь к мяснику выбирать лучший кусок телятины нам на жаркое! Но если ты дашь нам переночевать в твоей конюшне или в погребе да поставишь по миске гороха с краюхой хлеба, я буду очень и очень доволен!

- А я нет! - заявил Сверни Шею. - Он ведь все-таки наш бывший атаман. Или мы у него теперь в немилости? Атаман, я останусь у тебя. Если тебе надо человека, который каждое утро будет говорить тебе: "С добрым утром!" и "Как спалось вашей милости?", то я согласен постараться для тебя на славу.

Шведский Всадник продолжал молчать, но его дико взвихренные мысли стали постепенно приходить в порядок. Он понял, что отныне его судьба находится в руках бывших товарищей, превратившихся в смертельных врагов. Ему ничего не оставалось делать, как покинуть дом, жену, ребенка, поля и луга и бежать в чужую страну, чтобы там позабыть все, что было ему мило и дорого... Им овладели страх, гнев, боль и отчаяние.

- Ах вы шельмы! - сдавленным голосом бросил он двум бродягам. - Что, не могли оставить меня в покое? Я-то думал, что черт давно уже забрал вас в пекло! Что же мне теперь с вами делать?

- Ох, и буйный же у тебя норов! - укорил его Сверни Шею. - Теперь я для тебя шельма, а ведь когда-то был верным товарищем! А впрочем, я уверен, что ты примешь нас по-братски и в добром настроении. Неужели ты не видишь, что мы в крайней нужде?