Шведский стол

Сами же мортиры к крепости подвести не удавалось без траншей. Слишком много всякой артиллерии стояло на стенах. В основном малокалиберной, которая изрядно мешала. Так что, волей-неволей решили работать по старинке и копать траншеи. Чтобы ломовые пушки подвести и мортиры. А это время. Много времени.

И тут пришел Карл…

Его не прозевали.

За сутки до подхода узнали.

Для проведения успешной битвы сразу потребовалось решить две задачи: не дать гарнизону ударить в спину и понять, как встречать шведов, и где.

С крепостными сидельцами порешали довольно просто.

Их и так обстреливали регулярно. А тут все сутки вели мигрирующие артиллерийские налеты из гаубиц, постоянно перемещая их вокруг крепости. Заставляя гарнизон бегать. Ища новые укрытия. Перенося раненых и припасы. Причем мигрировали тремя группами по четыре орудия…

Вторая задача оказалась сложнее.

Первая новгородская дивизия не успевала. Он прошла маршем от Москвы до Новгорода и сейчас находилась где-то на полпути к Пскову. Судя по донесениям. Так что ей еще идти и идти.

В принципе — не так уж и плохо.

Хороший резерв.

Но и шведов приходилось встречать без нее…

В итоге, после некоторых дебатов русские войска вышли по дороге на Ревель, откуда двигался Карл. Навстречу ему. И отойдя от крепостных стен где-то на полторы версты — встали.

Здесь к дороге с севера и юга подходили лесные массивы. Образуя тем самым довольно узкий фронт. Сильно ограничивая неприятеля в маневре.

Спереди царь, действуя по одному из планов Генштаба, поставил все три полка полевой артиллерии. То есть, девяносто шесть шестифунтовых полевых пушек. Да, не колесо к колесу. Но весьма близко. И стрелять они могли по прямой на всю дальность по наступающему противнику.

Без полевых укреплений, от которых пришлось отказаться, хотя по времени успевали соорудить легкие, чисто символические редуты.

Петр Алексеевич просто не хотел ими Карла спугнуть.

Всю свою пехоту царь разместил за пушками. Двенадцать полков встали очень глубоким построением — аж в дюжину шеренг. Стрелять не удобно, зато в рукопашную такое проломить крайне сложно.

Кавалерия же была сосредоточена в тылу. Как уланы, так и карабинеры.

В лесных массивах, в которых уперлись фланги русской пехоты и артиллерии, имелись проходы. Очень удобный и довольно короткий с юга и более сложный на севере. Карл при такой диспозиции не мог не попытаться совершить обходной маневр. Но куда он отправит своих кавалеристов — большой вопрос. Так что Петр ждал. Держал кавалерию в тылу. И сидя в «вороньем гнезде», наблюдал за полем боя.

А свита его стояла снизу.

Ожидая приказов и нервничая…

— Минхерц! — крикнул Меншиков. — Что там? Пошел швед?

— Пошел… пошел подлюка! — ответил сверху царь.

— Так мне куда?

— Погоди! Не ясно пока!

Александр Данилович замолчал.

Да там все молчали.

Царь уж точно лучше видел ситуацию со своей «каланчи».

— Алексашка! — наконец крикнул Петр Алексеевич. — Бери своих и туда веди. — не совсем ясно махнул царь рукой.

— По южному пролеску пошли?

— Да!

Меншиков вскочил на коня. И с парочкой адъютантов бросился к выстроившей совсем недалеко массе уланов и карабинеров. И почти сразу повел их, еще на подъезде выкрикивая приказы…

Карл же, выждав некоторое время, необходимое, по его мнению, для продвижения на позицию его кавалерии, двинул вперед и пехоту. Чтобы сковывать русских. И облегчить своим драгунам да рейтарам совершить удар им в спину.

У него имелось двадцать пять тысяч строевых в пехоте. Да, большая часть этой массы не являлась шведами. Но сути это не меняло. Воевать они собирались на шведский манер. То есть, быстро сблизиться. Дать залп в упор. И сразу в рукопашную.

Пушки шведского короля как обычно отстали. Но ему было плевать. Он их не ценил и совершенно не уважал в полевых сражениях. Считая, что все решает пехотный и кавалерийский натиск, а не эти ваши «бабахи».

— Огонь! — рявкнул Петр Алексеевич с вышки.

Шведы как раз прошли верстовую вешку. И оказались в зоне действенного огня ядрами легких полевых пушек.

И пушки заговорили.

Целиться особенно не требовалось.

По этому пролеску в версту шириной шло ОЧЕНЬ много вражеской пехоты в плотных построениях. Пускай ядра вскачь — и ладно. То есть, бей, не сильно задирая ствол. Не прямым выстрелом, конечно, но близко к этому…

Залп сразу девяноста шести 6-фунтовых пушек прогремел оглушительно! Сразу вся линия фронта окуталась клубами дыма.

А там, в шведских боевых порядках, оказались прорублены просеки. Редкое ядро при такой плотности строя и его глубине забирало меньше двух-трех человек. Обычно больше.

Полминуты.

Артиллеристы спокойно перезарядились, тщательно пробанив ствол. И новый залп.

И новый.

И новый…

Почти как на полигоне. Только мишени шевелятся…

Тем временем южнее разворачивалась другая драма.

Восемь тысяч шведских кавалеристов шли на рысях, стараясь как можно скорее обогнуть лес и выйти в тыл к русским. Они знали, что где-то тут может располагаться русская кавалерия, но относились к ней весьма пренебрежительно.