Шутка костлявой девы

Но уходить совсем не хотелось. Я отпустил руку Киры и взглянул в ее красивое, чуть удивленное лицо. Девушка одарила меня улыбкой и отвернулась к окну, а я посмотрел на нее еще с полминуты и, будто пристыженный, вышел вон, на прощание все же еще раз взглянув на ее открытую спину и длинный подол белоснежного платья.

Великолепная Кира! Девушка выбрала не пышное, почти маскарадное, облачение с огромным количеством юбок и кринолина, в которых женщины больше похожи на бочки. Моя милая Кира, ее образ крепко отпечатался в памяти. Облегающая талию кружевная ткань, струящаяся вниз волнами. Никаких подъюбников и кринолинов. Максимальная естественность.

На ретро-машине мы едем в ЗАГС. Родственники рассаживаются по местам. Женщины поправляют юбки, мужчины посматривают на часы и тоже ждут. В центр зала выходит женщина и идет к своей стойке. На ней праздничное платье. Она встает рядом со мной и подмигивает. Начинает играть музыка, открывается парадная дверь и выходит Кира. Взгляды гостей прикованы только к ней. Длинные волосы локонами падают на оголенную спину, в руках небольшой букет из розово-белых прелестных и трогательных цветов. Грациозно и легко невеста словно летит ко мне, все это время на ее губах сияет улыбка.

Когда регистраторша объявляет нас мужем и женой, почти все гости в зале не сдерживаются и начинают плакать. Я сам стою как молнией пораженный и улыбаюсь настолько глупой улыбкой, что, пересматривая свадебные фотографии, смеюсь над самим собой.

Ресторан с видом на Исаакиевский собор. Торжественная атмосфера праздника. Мы проходим ряд необходимых традиций, наподобие встречи молодых с караваем, первого танца и т. д. Последний ритуал – брачная ночь. В конце праздника выходим из ресторана к подъехавшей упряжке с парой лошадей и поднимаемся в нее. Лошадиные крупы усыпаны мелкими серыми пятнышками, гривы аккуратно заплетены. Все желают удачи и счастья. Кучер несет нас в самую счастливую ночь.

Послесловие

– Я не отпущу тебя одного! Даже не смей! Если идти, то только вместе.

К этому дню мы готовились полтора года, но она все равно не хочет отпускать меня. По правде сказать, я и сам не хочу, чтобы Кира шла со мной. Ежедневные прогулки, специальный комплекс упражнений, часы, что мы провели на соседних дорожках в бассейне, – все это улучшило наше с Кирой здоровье, подтянуло фигуры и вернуло силы. Мы чувствуем себя намного лучше, чем многие российские старики, уже успевшие превратиться в развалюх.

Несколько лет тренировок, теперь мы готовы. Настолько, насколько возможно быть готовым к этому.

Она не сдавалась до последнего, пока не поняла, что для меня это не было прихотью, я сознательно решился на такой сложный маршрут. Когда все осточертело и дни не приносят радости, иди в горы, друг, и прими свою судьбу.

Ноги ступают по снегу. Мы на кладбище. Гора смерти – Эверест.

Каждый, кто идет сюда, знает, что может уже не вернуться. У меня рак, мне семьдесят восемь лет. Уверен, жить осталось недолго. Удивительно, как я вообще столько продержался. Изо всех сил я пытался остановить Киру, но она не слушала и пошла со мной. Отказаться от мечты я также не мог. Умирать с трубками в носу и венах – не тот конец, который я бы хотел для себя. Может, потому что я трус? Одна мысль о том, что я могу испустить дух в луже собственной мочи, ввергала меня в панический ужас. Отвращение и жалость к самому себе – этого я бы не хотел испытать под конец жизни.

Альпинисты гибнут прямо на горе, и никто не решается их оттуда снять. Эвакуировать мертвых слишком дорого, а альтруистов нет: трудно тащить на себе тяжелые, обглоданные ветром и снегом тела. Потому их оставляют здесь, никому их не жаль, такая смерть почетна.

На самом деле я решил еще раз сыграть в игру с Костлявой девой. В прошлый раз она пошутила надо мной, теперь же я пришел забрать выигрыш – обещанное мне бессмертие. Тогда, под водой, посланник открыл мне секрет, и теперь я иду к этому ящику Пандоры в надежде, что мне даруют жизнь вечную.

– Если мы поднимемся и вернемся назад, то не умрем никогда! Это наш шанс.

После истории с Ледяным озером я готов поверить и не в такое. Два года назад ко мне пришел во сне тот посланник в ярко-оранжевом костюме и назвал дату смерти. Но напомнил, что можно все изменить и обрести бессмертие. Я искренне верю в это.

Кира плачет и называет меня дураком, но все же идет со мной. Тяжело, нестерпимо тяжело и ужасно холодно. Ветер пронизывает до костей.

Весна. Эту ночь мы ночуем в палаточном городке. У нас одна мечта – взойти на вершину. Люди смотрели на нас как на безумцев.

– В твои-то годы, – отговаривал меня сын, – отец, не стоит.

Дочь бросалась на шею и в слезах упрашивала не делать этого.

Внуки стояли молча.

В один день мы с женой просто собираем вещи и уезжаем.

До начала пути заходим в кафе. Берем по чашечке горячего кофе. Кира внимательно смотрит на снежную вершину горы и все еще пытается отговорить меня.

– Ни за что!

Ей ни за что не изменить принятого решения. Это шанс на жизнь вечную. От такого не отказываются. Мы будем жить вместе с ней, мы дойдем! Вдвоем.