Шут

Встала Элея поздно. Девочки-служанки не посмели будить ее — королева всегда просыпалась сама и, как правило, рано. Наверное, они были очень удивлены, но виду не подали. Пока Саэль возилась со шнуровкой синего платья Элеи, а Рия заботливо расчесывала ее волосы, королева вновь и вновь вспоминала события вчерашнего дня. Искаженное болью лицо Руальда и ужасный стон мужа, кровь на площадных камнях… ласковую улыбку Патрика, его мягкие волосы под ее пальцами… и взгляд отца, который ей так и не удалось понять. Был ли он рассержен? Растерян? Или возмущен? Что он подумал о ней? Вино, кости… шут… Элея вздохнула. Не очень-то ей было стыдно. Она как будто наблюдала за собой со стороны и все больше приходила к выводу, что прежняя Элея канула в прошлое… События минувших месяцев изменили все, и она сама себя не узнавала. Что уж говорить про отца… Наверное, он сильно переживал, глядя не нее. И совсем не помешало бы извиниться за вчерашнее поведение. Но извиняться не хотелось. Хотелось научить Патрика курить кумин и заявить дорогому родителю, что она, наконец, действительно стала взрослой… сколь бы глупо это ни прозвучало.

Когда служанки оставили ее, Элея подошла к окну и долго смотрела, как метель засыпает снегом весь мир, укрывая его сплошной белой пеленой. Она любила такую погоду, любила наблюдать, как бушует природа, не скованная никакими правилами. Обычно из окон королевы была видна половина города, а за ним — море, но в этот час Элея ничего не смогла бы разглядеть за снежной завесой.

С самого утра гости оставляли Брингалин. Представление было окончено и кареты одна за другой покидали замковый двор. Элея знала, что Иния уехала с мужем еще вечером. У графа Лоима было много неотложных дел в своем именьи.

'Я не попрощалась с ней', - печально подумала королева. Ей было совестно, но даже поворотись время вспять, Элея не променяла бы вчерашнего хмельного вечера на утешения сестры.

Завтракать она не пожелала, лишь выпила горячего чаю с мятой и попросила подать экипаж.

— О! — только и сказала Ваэлья, увидев свою воспитанницу. Она затащила Элею в дом и моментально смешала какую-то настойку. Ужасная горечь судорогой свела скулы королевы, но сознание мгновенно прояснилось до кристальной звонкости. Она бессильно опустилась на мягкую софу с витыми ножками и безучастно остановила взгляд на каминной решетке. Наставница села рядом, подав королеве серебряный кубок с чистой водой.

— Ты выглядишь так, будто всю ночь общалась с демонами, — промолвила ведунья, в то время, как ее гостья, стараясь избавиться от ужасного вкуса во рту, опустошала чашу.

— Почти так и было… — Элея содрогнулась, вспомнив кошмары, которые снились ей до утра, пока она не провалилась в сон слишком глубокий, чтобы видеть хоть что-то. — Это был ужасный день… Да и ночь не лучше.

Ваэлья лишь головой покачала.

— Можешь ничего не говорить, — промолвила она, забирая кубок, — я слышала о событиях на площади. А о том, как Ее Величество провели вечер, не трудно догадаться по их благородному лицу и царственной осанке…

Элея лишь кивнула. Что тут скажешь…

Во рту все равно было пакостно. На душе тоже. Не глядя на наставницу, она как четки перебирала мелкие голубоватые жемчужины на манжете своего синего, точно весеннее море платья. Мерно стучали над камином большие деревянные часы. Они, сколько Элея помнила, всегда были сердцем этого дома. Дорогая вещь… многие считали ее просто предметом роскоши, но для королевы эти часы были почти как живое существо, старый друг, которому ничего не нужно объяснять…

— Не печалься, девочка моя, — Ваэлья ласково провела теплой ладонью по щеке Элеи, — мир так устроен. Иногда случаются вещи, которые трудно понять сразу. Неспроста твой муж получил эту рану… Нескоро он теперь возьмет меч в эту руку. А ведь Руальд всегда очень боялся стать слабым…

— Откуда тебе это известно, матушка? — Элею смутили слова наставницы, ибо та попала, что называется, в самую сердцевину. Королева давно заметила за супругом этот непонятный страх.

— Откуда? Просто вижу… Твоих мыслей о нем и слов достаточно. Я вижу — ничто так не пугало его в этой жизни, как слабость. Руальд полагал, самое ужасное, что может случиться — это стать подобным его шуту… Стать таким же, как ему казалось, беспомощным, неспособным даже взять в руки оружие. И сам того не сознавая, он всегда испытывал жалость к людям подобными Патрику, и не просто жалость, а превосходство над ними, убогими. Твой супруг полагал, что настоящий мужчина — это сила, это сверкающий меч, разящий удар… Но мир устроен так, что наяву возвращает нам сокрытое глубоко внутри нас. И порой весьма неожиданно… То, чего ты боишься больше всего, часто претворяется в жизнь. Ты знаешь, я верю, что силы, чью волю людям понять так трудно, просто уравновесили на время этот страх Руальда, дав ему в самом деле почувствовать, что значит быть слабым. Хвала богам, что обошлось без казни…

— Все равно это ужасно… — Элея покачала головой, ей было безумно жаль своего короля. И никакие мудрые речи не помогали унять эту боль. Такая рана! Столько крови…