Шушмор. Наследие исполинов

Не успел Иван Федорович найти этому хоть какое-то маломальское объяснение, как из дома донеслись два резких хлопка. Револьверные выстрелы невозможно было спутать ни с чем иным…

      В руках сыщика тут же возник Смит-Вессон, и он быстрым шагом устремился к дому. Но не успел оказаться на крыльце, как раздался взрыв. Или оглушительный хлопок и звук битого стекла. Сыщика взрывной волной отбросило в сторону. Несколько минут, а может и гораздо дольше, он пытался прийти в себя. Вокруг все плыло. Причем в буквальном смысле слова. Земля вздыбилась и резко распрямилась.

Покачав головой, Иван Федорович с трудом приподнялся, облокотившись руками о землю. Попытался немного осмотреться. Мир вокруг был по-привычному тих и зелен. Деревья на месте, двор тоже там, где ему и положено быть. Кавардак творился исключительно в голове столичного гостя. Такое бывает, когда попадаешь в эпицентр взрыва. Причем такого мощного, что сравнить его можно разве что с девятидюймовой мортирой. Только ведь обязательно должны быть и последствия этого самого взрыва. А тут ни разрушений, ни воронки.

Встав на ноги, Иван Федорович, покачиваясь, сделал несколько шагов. Остановился, посмотрел себе под ноги. Всюду имелось много мелких осколков.

Ну, вот уже что-то.

Поднял взгляд. В доме не осталось ни одного целого стекла. Обхватив посильнее рукоять револьвера, сыщик вернулся к крыльцу. Ощущение было такое, словно его переехала телега.

По-простому, рукавом, он утер со лба пот. Прикоснулся к ноющему виску. На ладони остался яркий кровавый след. «Значит, все-таки контузия», – пришел к неутешительному выводу сыщик. И, словно не доверяя собственным глазам, опять оглядел двор. Лишь после этого подошел к двери. Хотел постучать, но вместо этого устало повалился вперед и оказался внутри в длинном коридоре.

Неприятный полумрак обжог глаза. Выставив перед собой оружие, Иван Федорович резко обернулся влево, вправо, как того требовала полицейская инструкция. Ему казалось, что он продолжает сохранять координацию, но, на самом деле, едва стоял на ногах.

Сил хватило на то, чтобы добраться до приемного зала, здесь сыщик остановился. Нога уткнулась во что-то твердое. Опустив голову, Иван Федорович вздрогнул. Левой рукой достал платок и прислонил его к носу. И лишь потом осторожно отступил назад.

Тело доктора было буквально разорвано пополам. Если такое и мог сотворить зверь, то в злобном приступе…

Нет, представить подобное было совершенно невозможно.

Прислонившись к стене, сыщик прижал платок сильнее к носу – его пробил приступ неудержимого кашля. Пистолет при этом продолжал находиться на уровне груди, ведь убийца все еще мог быть где-то неподалеку.

В это самое время из кабинета доктора донесся какой-то странный протяжный шепот. Рука дернулась, и едва не прозвучал выстрел. Лишь в последнюю минуту Зубов остановился, так и не нажав на спусковой крючок. А дальше настало оцепенение, потому что он увидел нечто невообразимое. Черный сгусток с явными человеческими очертаниями мерным шагов вышел, а точнее будет сказать – выплыл, из врачебного кабинета. Немного постоял на месте – человек-призрак взирал на непрошеного гостя. А затем начал в буквальном смысле слова подниматься к потолку.

Ивану Федоровичу безумно хотелось выстрелить. Или просто опустить оружие и перекреститься. И хотя человек он был ненабожный, но сейчас считал это единственным способом спасения.

В ту минуту, когда темное очертание добралось до середины потолка и нависло прямо над изуродованным телом доктора, Зубов ощутил, как последствия взрыва навались на него с новой силой. Голова закружилась, тело стало ватным. Перед глазами все поплыло, и сыщик в один миг окончательно лишился чувств.

***

       Вокруг было многолюдно. За забором толпился народ, который как не старались разогнать двое бородатых мужиков, а все без толку. Зубов попытался приподняться, но слабость взяла верх.

– Лежите-лежите, ваше благородь. Местный конюх сказал, что прыгать вам покамест не стоит, – предупредил его Гвоздев.

– Конюх? – не понял сыщик.

– Да, – кивком подтвердил околоточный. – Тепереча пока нам нового доктора выпишут из города, и он не доберется до нашей Тмутаракани… В общем, покамест вас конюх полечит. У него, слава Богу, хоть какое-то понимание в этом деле имеется.

      Сыщик кивнул, но это не означало, что он согласен с этой довольно-таки сомнительной идеей.

– Сейчас я его к вам направлю. Ну а сам по делам, прошу уж меня простить…

      Гвоздев быстро удалился, на ходу отдавая какие-то распоряжения полупьяному дворнику.

      Из дома покойного Поллинария Всеволодовича донеслись недовольные крики – видимо, высокое начальство из ближайшего города уже прибыло на место убийства и теперь устраивало разнос местным лоботрясам.

      Иван Федорович все-таки нашел в себе силы подняться и, с трудом, но все же, принять сидячее положение. Перебинтованная голова ломила, словно с хорошего похмелья. Радовало лишь одно: мир вокруг больше не плыл, а оставался в правильном для его разума положении.

      Кто-то из толпы, выставив вперед указательный палец, предупредительно крикнул: