Шуруп

Заварзин толкнул люк смелее и сиганул наружу.

– Гаврилов! – заорал он. – Клебер! Вы где?

– Я пойду, – Виталий снова вскочил. – Вдруг майору подсобить надо?

– Погоди, – Терентьев в который раз поморщился. – Дай руку, помоги встать. Вот жеж хрень, совсем ноги отказали!

Виталий склонился и потянул мастера за руку; тот кое-как сел, а потом, опираясь на злополучный пульт, за который его воткнуло в момент импакта, и встал.

– Всё, давай, дальше я сам.

Виталий торопливо покинул аппаратную, спрыгнув на усеянную мельчайшей пылью почву.

Раньше тут пыли не было. Совсем.

Заварзин кулаком стучал в люк соседнего «Платана», но звуков при этом никаких не раздавалось. Тогда он вытащил из кобуры пистолет и принялся колотить рукояткой – точнее, металлическим кольцом, вплавленным в пластик рукоятки. Звук всё равно получился не очень громким, но внутри его тем не менее услышали – меньше чем через минуту люк отдраился и приоткрылся.

Люди все, в сущности, одинаковы: укрывшиеся в соседнем корабле бойцы тоже сначала сунули носы лишь в узенькую щёлочку, а уж потом распахнули люк пошире.

– Все целы? – нетерпеливо справился Заварзин, за шиворот вытаскивая из люка продвинутого бойца – того самого, который раздобыл так и не высадившийся на чужую базу полотёр.

– Гаврилов руку сломал, – виновато сообщил боец. – Внутри лежит. А мы с Диком в порядке. Иштван с Омельченко и Клебером в четвёрке должны быть, они туда побежали.

– А Манукян?

– Манукян за пайкой для патрульного ушёл, минут за десять до… этого.

Заварзин мрачно выругался.

Ребята из четвёрки как раз отдраились самостоятельно – там тоже все были живы, но Клебер разбил голову, правда, не так сильно, как мичман. Пеной, впрочем, его всё равно облили.

– Эй, погорельцы! Чей объект? – проорали вдруг со стороны главной улицы.

Виталий рывком обернулся. Там стояли четверо в жёлтых комбинезонах спасателей и знакомых гребенчатых шлемах.

– Помощь нужна?

– Майор Заварзин, разведавтоматика, – представился хозяин, быстрым шагом устремляясь туда. – Медики нужны, у нас тут сломанная рука и две разбитых головы, одна сильно, вплоть до «зубы на палубе».

Гребенчатые шлемы разделились: двое прошлись вдоль ряда «Платанов» со стороны люков, один пошёл в обход, со стороны пилотских кабин, а оставшийся обернулся, призывно поднял руку и дважды сжал-разжал кулак.

Через пару минут явились трое в белых комбинезонах с красными крестами во всю грудь. Такие же кресты медики носили и на спинах – издалека видать.

У Виталия немного отлегло от сердца – ситуация явно не являлась аховой и уже бралась под жёсткий контроль. Невзирая на то, что палаточного городка, насколько было видно с этого места, больше не существовало.

– С головой и зубами тут, с рукой там, – на ходу показывал Заварзин. – А этот лёгкий, подождёт.

Терентьев, стоявший в проёме люка в аппаратную, посторонился, пропуская врачей, а потом, не очень твёрдо ступая, спустился по лесенке, чего обычно никто не делал, спрыгивали прямо на землю.

– Слышьте, ребята! Не в курсе – со сбитого корабля кто отстреливался, как сели? – обратился Заварзин к спасателям.

– А что, на борту твои были? – поинтересовался ближний из них.

– Сержант и два бойца, – сообщил Заварзин. – Автономы высеивали, когда по ним долбануло.

– А, точно, вы ж разведавтоматика! – кивнул спасатель. – Подробностей не знаю, но слышал, что без летала. Как минимум – живы.

– Фух, – выдохнул Заварзин с нескрываемым облегчением. – Хоть бы ещё и целы оказались. А вообще… много жертв?

– На эту минуту восемнадцать. Все в эпицентре и около.

Заварзин вздохнул и беспомощно выругался. Куда-то туда, в сторону столовой, непосредственно перед взрывом, отправился его солдат Манукян. Выжил ли? Тоже ведь вопрос, если до сих пор не появился у родных «Платанов»…

Терентьев продолжал стоять около лесенки в аппаратную, придерживаясь за обшивку рукой. Перехватив умоляющий взгляд Виталия, он вздохнул и проворчал:

– Иди уж, куда тебя девать! Только без подвигов, до ЗАСа и назад! Убедишься, что с ней всё в порядке и сюда! Это приказ.

– Есть сюда, – пробормотал Виталий, напяливая кепку. – Я быстро!

Наверное, мастер проводил его взглядом в спину. Но убедиться в этом не было возможности – Виталий не оборачивался.

«Платаны» Заварзина стояли не то чтобы на отшибе, но в целом – чуть в сторонке от центра лагеря. Вероятно поэтому они и отделались так легко.

На месте палаток – казарм, кухни, столовой – теперь зияла голая пыльная проплешина, в центре которой виднелся обрамлённый валиком кратер. Небольшой, метров пяти-шести в диаметре. Пыль на грунте была мелкая, но в воздух вздымалась неохотно и почти сразу же оседала. За границы округлой проплешины унесло и палатки, и мелкие машины вроде «бобиков».

И человеческие тела тоже.

Спасатели и медики работали вовсю, то и дело очередной пострадавший на платформе-носилках отбывал на восток или юго-запад, где, по всей видимости, располагались аварийные вспомогательные лагеря. Виталий надеялся, что на платформах раненые, а не трупы.