Шуруп

Ройс выглядел мрачновато, но ответить всё-таки соизволил:

– Шесть. Три на высоте семьсот, три на четыреста. Ниже спускаться запретили, да и отозвали нас под погрузку.

– Отлично. Ничего в процессе не барахлило? Приборы, связь, сервис?

Пилоты удивлённо переглянулись:

– А с чего бы? Это ж «Печора», не «Гиацинт». Мы по этой трассе не первый год елозим. Повыше, правда, чем семьсот или тем более четыреста.

– Вообще-то возможны варианты, – предупредил Терентьев. – Роботов наших тут побило, например.

– О как! – пилоты снова переглянулись. Ройс, смерив Терентьева взглядом, недоверчиво уточнил: – Каких ещё роботов?

– Поисковых, – пояснил Терентьев спокойно. – Сначала «Енотов», потом и пэ-эрки прицепом. И матки, и эффекторы. Надо теперь автономы высыпать, чем вы и займётесь. Советую работать на пятистах: и запасик какой-никакой по высоте, и точность приличная.

К кораблю подъехал «бобик» с заварзинскими бойцами и автономами.

– К погрузке готовы, – доложился сержант, соскочив на землю.

– Грузитесь, – велел Терентьев и махнул рукой в сторону корабля. – автономы на парашютиках когда-нибудь высаживал, сержант?

– Конечно, – фыркнул тот, слегка оттопырив губу. – Тыщу раз. А вот полотёры, прости меня небо, ещё никогда.

Терентьев хмыкнул:

– Вот и потренируешься. Порядок уяснил?

– Так точно: первым старый без эмиттера, вторым – с эмиттером. Дальше новый с таблетками и замыкающим новый со стандартным батареями. Полотёр по отдельной команде.

– Верно. В центр пятака можешь не целиться, но уж и не промажь вовсе, будь добр.

– Не промажу, – уверенно заявил сержант. – Я эти автономы восемь лет высаживаю. Собаку, можно сказать, съел. Чаще, правда, лифтом, но и на парашютиках приходилось неоднократно. Так что не волнуйтесь, господин капитан, высадим в лучшем виде.

Солдаты тем временем погрузили автономы в «Печору», да не в багажник, а в десантный отсек, разумеется. Труба под стандартный лифт-антиграв на «Печоре» имелась только там. Но и живых десантников, и автоматы, можно было высаживать также прямо через люки, если на то возникала нужда. Виталию приходилось прыгать подобным образом на полигоне Академии – и с парашютом, и с ранцем. Собственно, любому пилоту приходилось, ещё в бытность курсантом. К выпуску обычно напрыгивали внушительную цифру, под полусотню.

Пилоты, следившие за погрузкой, замечаний не возымели и вскоре вернулись в кабину. Как раз и Заварзин прибежал – куда-то его начальство вызывало.

– Погрузились, Мишаня? – первым делом справился он.

– Так точно, – ответил краснолицый сержант. – В лучшем виде!

Заварзин озабоченно поглядел на часы.

– Ну, чего? Один автоном в пятнадцать минут, думаю, будет в самый раз. А, капитан?

– Согласен, – кивнул Терентьев. – Поехали. Связь уже сделали?

– Должны были. Там Стан как раз этим занимается.

Терентьев снова покивал, а затем, словно приняв нелёгкое решение после долгого и тщательного обдумывания, обратился к Заварзину:

– Знаешь что, майор? Вели-ка ты своим бойцам ранцы надеть. На всякий случай.

– Так они в ранцах! – майор всплеснул руками. – Обижаешь! Работа с лифтом, по технике безопасности положено.

– Да? – переспросил Терентьев. – Ну и хорошо. Тогда поехали.

Все, кто оставался наблюдать за высадкой, покинули корабль. «Бобик» мигом домчал до заварзинской аппаратной, а «Печора» тем временем вырулила на стартовую позицию. Со связью всё было в порядке: и картинка на большом экране наличествовала, и с пилотами голосовое имелось, и диспетчер из башенки то и дело что-нибудь спрашивал, потому что все остальные полёты на ближайший час отменили.

«И правильно, – подумал Виталий. – Мало ли…»

В аппаратной мичман действительно успел наладить шикарное сопровождение: на основном экране транслировался общий план возвышения над базой, а на трёх дополнительных – выделенные каналы. С сержантом на борту «Печоры», с пилотами и переменная картинка со слежения, где показать могли и сброс автонома с борта, и приземление автонома, и вообще что угодно – в чём возникнет нужда. Народу к операции, судя по всему, подключили немало, потому что мичман то и дело отвечал кому-то по оперативному терминалу, да и вообще в эфире было отнюдь не тихо: обычная рабочая трескотня, разбавленная неизбежными шумами и иногда – чьими-нибудь командами.

Поскольку Терентьев с Заварзиным оккупировали место у основного пульта, Виталий присел в сторонке, перед свободным терминалом, куда в случае чего можно было вытащить любой процесс и по мере сил им управлять, хотя Виталий очень надеялся, что его участие сведётся к простому наблюдению. В целом высадка автономов была делом несложным, если бы не чужая база – никто и не проводил бы эту операцию с такой помпой и размахом. Но потеря двух разведкомплексов обязывала.

«Печора» отрулилась на первый заход, о чём не преминул доложить второй пилот:

– «Флигель», я борт тридцать два, заходим на первый сброс. Лифт десять метров, дальше сами, как поняли?

– Принял, тридцать второй. «Мотор», вы как?

– Головной робот на старте, ждём команды! – бодро отрапортовал сержант и подмигнул в объектив.