Шумен

Казалось, кто-то осторожно ущупывает снизу его внутреннюю поверхность. У Макса мигом подобрало живот, будто в нем образовалось низкое давление. Он отступил к окну, глядя в тишине квартиры на шевелящийся ковер. Длинный темно-серый ворс неестественно выпрямился над покатым бугром, покачиваясь из стороны в сторону, как трава от невидимого ветра. Затем бугор плавно переместился ближе к центру ковра, несколько секунд стоял неподвижно… и начал расти.

Ковер был слишком плотным, чтобы выдать конкретные очертания того, что под ним находилось. Но у Макса возникло впечатление, что это напоминает человеческую фигуру, – во всяком случае, так, наверное, он мог бы выглядеть сам, забравшись под ковер, чтобы напугать маму.

Когда его свободная сторона отползла из-за давления снизу на целый метр, – другая натянулась под ножками серванта, – Макс все еще решал, что ему предпринять. Можно было, конечно, убежать в свою комнату и запереться, подставив стул под ручку двери, или выскочить вообще из квартиры. Но что-то подсказывало, его усилия ни к чему не приведут. В конце концов, это находилось в его голове. И в то же время здесь – в гостиной. Он остался на месте, чтобы, по крайней мере, не выпускать из виду то, что сейчас перебралось к самому краю ковра, заставив его приподняться над полом.

«Со мной ничего не может случиться, – сказал себе Макс. – Оно не посмеет причинить мне вреда. Потому что все это во мне…»

На самом деле он был далек от подобной уверенности, очень далек. Дальше некуда.

Край ковра высоко задрался вверх… и шлепнулся на пол.

На нем был черный костюм строгого покроя и черные туфли итальянского стиля с острыми носками. Прямые длинные волосы спадали к плечам, а глаза на узком снежно-белом лице были такими темными, что казались дырами.

Незнакомец смотрел на Макса и одновременно как бы сквозь него. Он сделал шаг навстречу, протягивая к нему руку, будто хотел убедиться, что Макс не является плодом его воображения.

Их разделяло примерно два небольших шага. Макс заметил, что рука у этого типа такая же белая, как лицо, а на пальцах отсутствуют ногти. Он на всякий случай затряс головой, но Бледный незнакомец не исчез, не растворился в воздухе, как дед. И даже улыбнулся тонкими губами, словно поняв, что таким образом Макс пытается от него избавиться.

«Если он часть моего подсознания, – мелькнуло у Макса, – то может ли читать мои мысли?»

Одно он понял наверняка: этот пришелец не был случайным мазком на полотне реальности – его интересовал именно Макс.

Бледный незнакомец сделал к нему еще один шаг, продолжая тянуть руку и уже совсем немного не дотягиваясь до его лица. Макс изготовился нырнуть вниз, чтобы не испытать это прикосновение. Не дать притронуться к себе белым пальцам без ногтей.

И в этот момент кто-то позвонил в дверь.

Белое лицо медленно повернулось в сторону коридора, затем глаза-дыры вновь обратились к Максу. Визитер улыбнулся одними губами, словно давал ему понять, что это еще не конец.

И пропал.

Но не так, как дед. Он шагнул в сторону и скрылся, будто где-то там находилась невидимая дверь.

Макс побежал к двери, с трудом соображая, кто бы это мог быть. Все его друзья, кроме одного, во Львове сейчас отсутствовали. А Мирон – единственный, кто оставался в городе, – если судить по их недавнему разговору, должен был вернуться с рыбалки только поздним вечером. Лена? – тоже вряд ли.

Так и не успев составить сколько-нибудь вероятную версию, Макс повернул защелку замка и открыл дверь.

На пороге с дорожными сумками в руках стояли родители.

Спохватившись после немой паузы, которая длилась секунды три, Макс посторонился, чтобы впустить их в квартиру.

– Привет, сынок, – мама поцеловала его в щеку, а отец ограничился чисто мужским рукопожатием. Как всегда.

Макс был совершенно сбит с толку их внезапным возвращением раньше срока. Либо ему крупно повезло, либо…

– Пап?

Отец, снимая туфли, посмотрел на Макса и расхохотался.

– Ты слышала? – бросил он жене. – Парень уже перестал нас узнавать! Эй, на спутнике, – это уже Максу, – я тот самый человек, который уговорил твою мать выйти замуж и сделал Ковальской. Ну и тебя… смастерил заодно.

Инна Ковальская, тоже глядевшая на сына с легким изумлением, даже прыснула.

– Я просто не ожидал, что вы так скоро вернетесь, – сказал Макс, продолжая с осторожным интересом рассматривать родителей, будто они были привидениями.

– Отца срочно отозвали на работу, – пояснила мама.

– Черти! – обронил Ковальский, покончив с последней туфлей.

Макс облегченно вздохнул. Еще утром он и вообразить себе не мог, что будет настолько рад их возвращению.

– Надеюсь, ничего не случилось? – спросила мама. – Ты как-то странно выглядишь.

– Да нет, все нормально, – ответил Макс, идя следом за отцом в гостиную, где всего минуту назад избежал прикосновения пальцев Бледного незнакомца, явившегося по его душу.

– М-да… – произнес Ковальский, окинув взглядом сперва гостиную и заглянув в комнату Макса. – Похоже, я в тебе ошибался. Ума не приложу, как тебе это удалось.

Макс вопросительно посмотрел на отца.