Шулер с бубновым тузом

Я сорвал с постели бордовую простыню и решительно двинулся обратно в гостиную. Уж не сплю ли я и вижу кошмар? Тогда пора просыпаться.

Брови Жанны дрогнули, когда она увидела меня с простыней в руках, рот приоткрылся.

— Что я собираюсь делать, дорогуша? — пробормотал я. — Избавляться от трупа, вестимо. Вставай, присоединяйся. Процедура не из приятных, но моей вины в этом нет.

Она затрясла головой и отвернулась. Не хотела смотреть на дело рук своих. Напрасно было ждать от нее содействия.

— Боишься? Я тоже боюсь.

Жанна не ответила, ее била дрожь.

Я быстро, стараясь не думать о том, что делаю, обыскал карманы сыщика, нашел ключи от машины и отложил в сторону, протер рукоятку ножа, укутал мертвеца в простыню и вытащил на балкон.

— Прогуляемся? Прошу прощения за неудобство…

Начался дождь. Я внимательно посмотрел вниз, на темный газон и освещенную фонарями пешеходную дорожку. Прохожих не было, их на мое счастье разогнала непогода. Я выбросил мертвое тело с балкона и тут же вернулся в комнату. Прижавшись спиной к балконной двери, прислушался, не кричит ли кто. Кажется, мне повезло. Никто из жильцов не заметил падения трупа с четвертого этажа. Темнота, дождь, люди сидят у телевизоров. Даже любознательные пенсионерки в это время вряд ли торчат у окон.

Жанна привстала, вопросительно глядя на меня, потом опять села.

— Не тащить же мне его к лифту? — пояснил я. — А потом на себе из парадного к машине? Давай, собирайся! — бросил я ей приказным тоном.

— К-куда?

— Собирайся! Живо! — рявкнул я, и она опрометью кинулась в прихожую надевать туфли.

Я решил не оставлять сестру одну в квартире. Кто знает, что еще взбредет ей в голову?

В лифте она прижалась ко мне, я слышал, как стучит ее сердце. До серого «форда» мы добрались без приключений. Никто не попался нам навстречу. Только вот зонтик впопыхах не захватили, и дождик успел нас намочить.

В ту злополучную ночь я действовал будто лунатик. Хотя луна пряталась за тучами, я ощущал ее магнетическое влияние.

«Ты фантазер, Нико, — сокрушался мой двойник. — Какая луна? Ты просто не можешь объяснить природу влияния, которое испытываешь. Ты попал в трясину, парень, и она засасывает тебя глубже и глубже!»

Отмахнувшись от его причитаний, я торопливо достал ключи от автомобиля Томашина и нажал на кнопку брелка. «Форд-фокус» издал характерное «пик-пик», и я похвалил себя за наблюдательность. Я не ошибся. Это была машина детектива. Отсюда он следил за домом, отсюда же отправился навстречу гибели, и на ней же совершит свое последнее путешествие.

Я запихнул Жанну на переднее сиденье, плюхнулся на место водителя и включил зажигание. Она сидела рядом бледная и дрожащая. Мы подъехали поближе к сброшенному с балкона телу. Бордовая простыня в темноте сливалась с газоном, так что со стороны трудно было заметить на траве труп. Я огляделся по сторонам, подбежал, поднял его и перенес на заднее сиденье «форда». Простыня была мокрой от дождя и холодной. Показалось, что меня обдало дыханием смерти.

— Поехали, — сказал я, усаживаясь за руль.

Жанна молча кивнула. Бьюсь об заклад, она не соображала, что происходит. Мы оба были в угаре безумия, овладевшего нами.

Фортуна, если она помогает преступникам, благоволила ко мне. Да, я встал на скользкую дорожку укрывательства и отдавал себе отчет, на что иду.

«Форд» с мертвецом в салоне призраком мчался по ночным улицам. Ни один гаишник не остановил нас, колесо не спустило, мотор не заглох посреди ярко освещенного проспекта, тормоза не отказали, бензина хватило до самой окраины, где тянулась запущенная промзона.

Жанна прерывисто дышала, уставившись вперед, на сверкающую в свете фар завесу капель, которая отделяла нас от внешнего мира. Я подъехал к проему в бетонном заборе, уверенно свернул туда и медленно покатил к развалинам. За ними скрывался строительный котлован.

Год назад отец собирался приобрести часть этой промзоны и зачем-то потащил меня с собой. Теперь я осознал, зачем. Все в жизни, любая мелочь, является носителем особого смысла, который не всегда можно уловить и понять.

Я остановился у котлована, вышел и заглянул вниз. На дне огромной ямы стояла черная вода. Я содрогнулся. На меня лил дождь, но я ничего не чувствовал.

— Прости, дружище, — пробормотал я, мысленно обращаясь к Томашину. — Я этого не хотел. Ты не оставил мне выбора. Прости…

Жанна продолжала сидеть в машине. Ее апатия сменилась возбуждением. Она обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять озноб.

Я плохо помню, как вытащил из машины труп и сбросил его в котлован. Глухой всплеск показался мне оглушительным, а брызги, почудилось, достигли моего лица. Я с остервенением вытерся краем тенниски и обернулся к машине. Жанна побелела, но не шелохнулась. Она сама казалась мертвой красавицей за лобовым стеклом «форда», залитом струями дождя.

— Ну, вот и все, — хрипло произнес я. — Здесь его никогда не найдут. А машину я отгоню в другое место.