Шулер с бубновым тузом

Хуже всего, что лежащий на полу убитый — не кто иной, как нанятый мной частный детектив Томашин. Меньше всего я ожидал найти здесь его труп. Черт меня дернул прийти сюда! Пусть бы эта милая дамочка выпутывалась сама.

«Как же! — захихикал двойник. — Держи карман шире! Она бы сбежала, а мертвеца оставила тебе. Расхлебывай, дорогой братец, родственную кашу!»

Сестра выглядела невменяемой. Она изменила лицо и прическу, но не свое нутро. Что мне было делать?

— Жанна, — строго произнес я, меняя тактику. — Опомнись! Хочешь сесть за убийство? Провести десять лет в колонии? Я тебе это устрою.

«А что ты можешь ей предложить в обмен на признание? — язвил второй Нико. — Чудесное спасение? Интересно, какое же?»

— Ч-что… — прохрипела она. — Ч-что тебе… надо?

— Ты знаешь, кто это? — спросил я, указывая на мертвое тело.

Сестра замотала рыжекудрой головой.

— Нет… н-нет…

— Как он оказался в квартире? Ты впустила его?

— Н-не знаю…

Я потерял терпение и отвесил ей звонкую оплеуху. Вообще-то я не поднимаю руку на женщин, но как иначе я мог привести ее в чувство? Она вскрикнула и посмотрела на меня мутным взглядом.

— Ты будешь говорить, или я звоню в полицию? — прорычал я.

— Б-буду…

Кажется, до нее начинал доходить смысл происходящего. Она пробуждалась от своих сумрачных грез.

— Как этот человек оказался здесь? — повторил я вопрос.

— Не знаю… я… спала…

— Спала?

— Да… я прилегла в спальне… и задремала…

— …а когда проснулась, обнаружила в квартире труп? — с усмешкой закончил я.

Не поручусь за Анну, однако Жанна де Ламотт с ее опытом заранее приготовила бы оправдания для своего поступка.

— Меня разбудил шум… я встала и выглянула в коридор… — пролепетала она, забыв о слезах. — В гостиной горел свет… я зашла… и…

Она побледнела и задохнулась, не в силах продолжать.

— Тебя обуял ужас, детка? — с напускным участием осведомился я. — Ты едва не упала в обморок при виде мертвеца с ножом в груди? А потом села на пол и взвыла?

— Я очень… испугалась…

«Она лжет! — неистовствовал мой внутренний двойник. — Не вздумай ей верить! Она насквозь фальшивая, как ее крашеные волосы и прооперированное лицо!»

— Дверь не взломана, — заявил я. — Как же убийца проник в квартиру?

Я делал вид, что повелся на ее объяснения. Она успокоится и допустит промах. У нее был всего один комплект ключей, а второй — у меня. Сей факт опять-таки свидетельствовал бы не в мою пользу.

Жанна молчала, подняв на меня жалобный синий взор. Сущая Миледи, обольщающая своего тюремщика.

Я отвел глаза, ощущая предательскую слабость в сердце. Присутствие в комнате трупа придавало нашему разговору оттенок безысходности. Руки Жанны мелко дрожали, подбородок ходил ходуном, и я подумал, что не стоит на нее давить. По крайней мере, не сейчас.

Что заставило меня поступить далее так, как я поступил? Должно быть, я заразился от Жанны ее безумием. Стигматы, вероятно, появляются не только на теле, но и в душе. Язвы забытого прошлого, которое никуда не ушло. Они вдруг открываются и кровоточат под влиянием какого-нибудь внезапного и неисповедимого дежавю. Им невозможно противостоять.

— Надо избавиться от мертвого тела, — сказал я, ни к кому не обращаясь. — Куда прикажешь его девать?

«Распилите и спустите в унитаз, — подсказал второй Нико. — Жанна тебе поможет. А еще лучше — положите в ванну и засыпьте негашеной известью. Или залейте соляной кислотой. Способов много, выбирайте любой!»

Он издевался, а мне было не до смеха. Я испытывал угрызения совести по отношению к Томашину. Он, конечно, сам виноват, полез, куда его не просили, вот и поплатился. Я поручал ему слежку и ничего больше. Он решил пойти ва-банк, но просчитался. От бриллиантов и вправду башню рвет, в этом покойный сыщик был прав.

Я бросил взгляд на часы. Ого! Уже десять. За окнами сгустилась ночная мгла. В темноте громыхало, над домами вспыхивали зарницы.

Я подошел к балкону, отворил дверь и выглянул на улицу. Жанна сидела на диване, сжав руки между коленок и наблюдая за мной. Казалось, труп не пугал ее. Она словно отгородилась от него невидимой стеной. Или же ее психика выставила защитный барьер. После недельной горячки еще одно испытание было ей не по силам. Впрочем, о сестре ничего нельзя сказать наверняка. Она оставалась для меня загадкой.

Я вышел на балкон. В воздухе пахло грозой. Внизу, под домом, простирался газон с посаженными кое-где кустами и деревьями. Вдоль дороги горели фонари. На небе — ни звездочки. Подул ветер, бросая мне в лицо мелкие капли.

Я вернулся в комнату со словами:

— Будет дождь…

Жанна в облаке рыжих кудрей походила на распутницу с ликом святой. Она сидела в той же позе, с тем же выражением мольбы на лице.

— Давай, помоги мне, — сказал я. — Неси тонкое покрывало или простыню.

Она не пошевелилась. Я вздохнул и сам отправился в спальню. Кровать была разобрана и примята. Может, Жанна в самом деле спала?

«Ха-ха-ха-ха! — взорвался смехом мой двойник. — Ты осел, Нико! Какая морковка маячит у тебя перед глазами? Сексуальная связь с собственной сестрой? Ты, часом, не рехнулся, братец?»