Шулер с бубновым тузом

— Бубновый туз продублирован, — пробормотала она. — Его обнаружили в ларце, и он же — за поясом нечистого на руку игрока. Роль шулера в нашем раскладе досталась Ковбою Джо по прозвищу Калиостро.

— По паспорту, если верить Крапивину, — он Иван Бальзамов, — уточнил начальник охраны. — Пока вы с клиентом беседовали, я кое-что записал. Имена, фамилии, клички. Наизусть все не упомнишь!

— Каббалистическое имя настоящего Калиостро — Джованни Бальзамо. История повторяется в виде фарса? — засмеялась Глория. — Искусного фокусника называют великим магом. Вероятно, мэтр оскорблен…

Она перестала смеяться и наморщила лоб. У нее возникла новая идея по поводу убитого Джо.

Поскольку Лавров не был свидетелем беседы с призраком, ему оставалось только принимать сказанное на веру.

— По-моему, ты видишь сложную интригу там, где все гораздо проще. Допустим, Жанна действительно оставила знаки. Но тогда все должно совпасть в определенном времени и пространстве: картина, бубновый туз… нечистый на руку любовник, мнимый брат, наконец. А ведь Голицына и Боде, если они принимали невольное участие в этом замысле, давно мертвы.

— Зато знаки не затерялись, — возразила Глория. — Не забывай, что были еще шпионы и слуги, которые тоже не прочь поживиться за счет господ. Они могли донести информацию до своих потомков. За бриллиантами тянется ниточка, которую не оборвать.

— Тем более, если речь идет о реликвии Великих Моголов! — саркастически воскликнул Роман.

— Когда все, словно по мановению волшебной палочки, сходится, это и есть мистика, дорогой. Калиостро был докой по части мистики. Знакомство с ним не прошло даром для Жанны де Ламотт. Она кое-чему научилась…

Глория вдруг умолкла и приложила палец к губам.

— Тс-ссс…

Начальник охраны прислушался. В прихожей раздался тихий щелчок, скрипнул паркет. Кто-то осторожно шел по коридору…

Лавров обернулся в поисках укрытия.

— Не успеем, — беззвучно, одними губами вымолвила Глория.

Он встал у стены рядом с входом в гостиную, она осталась сидеть в кресле, как сидела.

На пороге комнаты появилась статная дородная дама в черном жакете, надетом поверх черного платья, в руках она держала кожаную сумочку того же цвета. Черные туфли на низком ходу довершали ее траурный наряд. Волосы дамы были выкрашены в красное дерево и тщательно уложены.

Она увидела сидящую Глорию и брезгливо поморщилась.

— Так вот вы какая…

* * *

— Как вы вошли?

— Дверь не заперта, — объяснила нежданная гостья. — Вы, очевидно, воров не боитесь.

Глория бросила выразительный взгляд на своего помощника. Твой-де промах. Он виновато кивнул.

Женщина повернулась и только теперь заметила сзади, у двери, Лаврова. До этого ее внимание было полностью приковано к Глории.

— Ах, вот оно что! — вспыхнула она. — Вы к тому же не одна! Меня это, признаться, не удивляет. Бабенки, подобные вам, не стесняются в средствах, когда речь идет о выгодном замужестве.

— Вы кто? — спросила Глория, хотя сразу догадалась, что перед ней — мать Николая Крапивина.

— Берта Евгеньевна Крапивина, — с достоинством представилась пожилая дама. — Мой сын не удосужился нас познакомить, поэтому я решила исправить его оплошность. Оставьте мальчика в покое! — повысила она голос. — Вы его не любите, он вам не нужен. Вы нуждаетесь в деньгах, и я готова дать вам немалую сумму.

— Отступного? — усмехнулась Глория.

— Можно сказать и так. Не ломайте мальчику жизнь, умоляю вас…

Голос вдовы дрогнул, и в какой-то момент показалось, что она вот-вот рухнет на колени перед женщиной, которую по ошибке принимает за подружку своего сына и возможную будущую невестку. Но этого не произошло.

Лавров с растущим изумлением наблюдал за сценой объяснения между пожилой дамой и Глорией, которая с подачи гостьи взяла на себя роль Анны-Жанны.

— Примерно такой я вас и представляла, — с горечью вымолвила Крапивина. — Красивой и наглой. Вы ничуть не смущены ни моим визитом, ни присутствием этого вашего… — она покосилась в сторону Романа, — …бойфренда! Так, кажется, нынче называют мужчин, с которыми спят?

— Это мой друг, — нарочито фальшиво возразила Глория.

— У вас, похоже, много друзей, милочка.

— Не ваше дело, — не опустила глаз мнимая Анна-Жанна.

Вдова сдержала рвущийся из глубины души гнев и, сцепив зубы, изобразила сочувствие.

— Я вас понимаю, милочка. Вы уже не первой молодости, приехали из провинции, хотите во что бы то ни стало зацепиться в Москве. Мой доверчивый глупыш Нико — блестящая партия для вас. А для меня он составляет смысл жизни! Понимаете? Я не могу отдать его вам, зная, что вами движет корысть и циничный расчет.

— Почему же расчет? — плотоядно облизнулась Глория. — Мы любим друг друга.

Крапивина сделала шаг вперед, запрокинула голову и… захохотала. Она не выглядела человеком, страдающим серьезной болезнью сердца, — как врач, отметила про себя Глория. — Скорее, у нее выраженный кардионевроз. Если начнется приступ, понадобятся успокоительные препараты, а здесь наверняка нет аптечки.

Немудрено нажить невроз, если каждый день лгать мужу и сыну. Ложь во благо истощает силы не меньше, чем ложь во вред.