Шулер (ЛП)

Поверх меня лежала простыня, накрытая овечьими и коровьими шкурами, мягкими, тёплыми, источающими успокаивающий запах животного. Через щели в деревянных ставнях окон я видела горы, обрамлённые звёздным светом и бескрайним черным небом, контуры вершин, видневшихся там, где исчезали звезды. Время от времени в деревьях кричали макаки, они визжали и скакали по крышам, их черные лапы царапали листы шифера.

Однако в основном царила тишина.

Пока я лежала там в темноте, это чувство сокрушило меня, сделавшись намного сильнее, чем то, с чем мне приходило бороться, кажется, последние месяцы. Может, это пребывание в доме монахов, или тёплое приветствие Вэша, или просто наконец пребывание на одном месте - и в кои-то веки трезвость. Может, мне стоило ожидать, что все это обрушится на меня, как только мы доберёмся сюда.

В любом случае, я ничего не могла поделать с ощущением, словно меня раздели догола и оставили чувствовать каждый порыв ветра и капельку пота своими открытыми ранами.

Конструкция источала простое тепло, лишь ухудшавшее это чувство. Даже Гималаи, кажется, приумножали его, и вот что-то во мне начало разжиматься, так быстро и легко, что я не могла удержать ниточки.

К тому времени, как стихло шарканье мартышек, центр моей груди пульсировал, как на тех холодных берегах Аляски.

Я не могла дышать, но мой разум хранил мёртвое молчание.

Поднялась луна, а я все ещё не спала вопреки измождению. Я лежала и смотрела, как долина заполнялась мягким, пронизывающим светом.

В какой-то момент этой тишины я заплакала.

Как только слезы полились, остановиться было уже сложно.

***

И все же каким-то образом я засыпаю.

В этот раз мне проще найти его.

Кажется, будто он почти ждёт меня.

Он здесь один, как всегда. Как и в любой другой раз, я чувствую его, но не совсем могу дотянуться до того места, где он находится. Он плывёт как труп, окружённый серой завесой, и мы касаемся друг друга сквозь изменяющуюся ткань, стараясь очутиться ближе, но мы не можем.

Прежде, чем я осознаю наше местоположение, мы целуемся, как и в большинство ночей.

Как только мы начинаем, я чувствую его сильнее, но этого недостаточно. Никогда недостаточно. Наши губы осторожны, руки и пальцы аккуратно двигаются через тонкую ткань. Когда я в этот раз скольжу в его свет, это получается быстро, и после медленного стона он раскрывается, подпуская меня ближе обычного - и я почти чувствую его, и он почти кажется настоящим. Затем он притягивает меня, просит меня, но я не могу...

Я не могу дать ему то, чего он хочет.

Своеобразное отчаяние стискивает меня. Он тоже хочет дать мне что-то. Он пытается, в своей манере. Образы и ощущения вплетаются в его свет - его ноги между моих, его вес на мне, и вот уже кажется, что он во мне, словно мы...

Но от этого только становится хуже, когда он уходит.

Я устала от этого. Устала бороться и терять его. Устала искать и никогда не быть той, кого ищут. Он бросил меня. Он бросил меня ещё до того, как ушёл. Теперь он входит в меня как вор, потому что я - все, что у него есть.

Он медлит, поднимая голову.

... и мужчина с шоколадно-карими глазами смотрит в ответ, только теперь он не улыбается.

Опуская голову, он без колебаний целует меня, продолжая с того места, где остановился Ревик. Это ощущается иначе, и не только потому, что я его не знаю. Завеса испаряется, открывая тёплый свет - другое тело, не такие осторожные руки, недвусмысленное намерение.

Его руки и грудь крупнее, ладони меньше, губы полнее, язык толще. Он целуется по-другому. Он не ждёт, когда я попрошу, едва дожидается моего ответа. Его рука скользит под моё колено, пальцы ласкают бедро, пока он закидывает мою ногу себе на талию. Он внутри меня, и я слышу его стон. Он вновь целует меня...

Я слышу его тяжёлое дыхание в темноте, в другой комнате. Он голый под грубыми шкурами, и я внезапно осознаю, что это не совсем сон.

Где-то там Ревик смотрит. Я знаю, это нереально, и он больше не здесь.

Он мёртв. Я это знаю.

И все же почему-то это все равно ощущается как предательство.

Глава 36 Вызов

Я встала до рассвета.

Когда я покинула своё спальное помещение и выбралась наружу, на свет, мужчина с шоколадными глазами стал первым, кого я увидела. Он сидел на деревянной ступеньке и курил hiri, одну из сигарет видящих, а у его бедра стояла чашка чая-масала.

Я провела ночь в чем-то вроде коттеджа - одном из многих, стоявших на краю широкого двора сразу за основным домом Вэша. Большая часть комплекса располагалась за входом, через который мы с Чандрэ вошли накануне. Двор состоял из огромного участка травы и земли, который начинался у края этих зданий, выходивших окнами на улицу. В центре находился круг из плоских белых камней, а посередине этого круга находилась пирамида из камней, выкрашенных в белый цвет.

В разные стороны отсюда расходились тропы, на которых находились небольшие храмы и тенистые деревья. Даже в рассветной прохладе среди этих деревьев бродили видящие, общавшиеся на смеси языков и жестов руками.