— Он еще не Герой… его только представили… Представляешь, его танки пошли в атаку, попали под немецкую батарею и повернули назад, — начала горячим шепотом рассказывать девушка. — Так он сел в командирский танк, поднял красное знамя и пошел им навстречу… И остановил их. И снова повел в атаку. А тут немецкие танки вышли. И начался встречный бой… Так он в этом бою шесть немецких танков подбил, представляешь? И немцы назад повернули. А его полк — за ними! Всех уничтожили, представляешь? И батарею артиллерийскую с землей сровняли. И фронт прорвали…
Савелий смотрел на наглухо забинтованное тело человека, судорожно пытаясь проглотить комок в горле. Капельки воздуха медленно пробирались по резиновым трубочкам — майор был еще жив.
— Какие люди воюют… представляешь? — Светлана наклонилась к самому лицу Савелия, и книга, лежавшая у нее на коленях, соскользнула на пол, захлопнулась. Большими кроваво-красными буквами на ней было написано: «Как закалялась сталь».
Савелий перевел взгляд на книгу и все молчал.
— Тебя в армию сразу после школы забрали? — тихонько спросила Светлана.
— Почему забрали? — наконец очнулся Савелий. — Я сам пошел.
— Добровольцем?
— Ну да…
— Молодец, — улыбнулась Светлана. — Ты знаешь, о чем я все время думаю? Если человек таким героем в бою оказался, значит, он всегда героем был, правда? Только он жил среди нас, а мы не замечали, что он герой.
— Не знаю…
— Но ведь если человек не герой, он не может вдруг в одну секунду стать героем? — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых застыл мучительный вопрос.
— Не знаю… — повторил Савелий, все так же глядя на забинтованного танкиста, потом с трудом оторвал взгляд, посмотрел на Светлану. — Слушай, чем твоя голова забита, а? Такая красивая, молодая девушка… Тебе о любви мечтать надо, стихи читать…
— Какие стихи? Какая любовь? — с искренним недоумением посмотрела на него Светлана. — Ты вообще соображаешь? Война идет…
Савелий хотел еще что-то сказать, но только вздохнул и опустил голову.
— А за что ты в штрафбат попал? — вдруг спросила Светлана.
— Долго рассказывать…
— Наверное, струсил, да? — с беспощадной прямотой продолжала спрашивать медсестра.
— Да… струсил… — кивнул он, не поднимая глаз.
— Эх, ты-ы… — Она с сожалением покачала головой. — А я-то подумала…
— Что ты подумала? Что я украл что-нибудь? Или девушку изнасиловал?
— Подумала, что ты… приказ не выполнил. У нас лежал один такой штрафник. Командир батальона. Его полку приказали отступать, а он приказ не выполнил, остался на рубеже обороны. Его за это разжаловали, в штрафбат отправили. Вот он для меня — герой.
— Небось весь батальон положил этот герой, — усмехнулся Савелий.
— Ну, ты бы, конечно, еще до приказа отступил, — съязвила Светлана.
— Бывает так, Светлана: лучше отступить, чтобы потом хорошо ударить, — сказал Савелий и схватился за голову. — Боже мой, о чем мы говорим? О чем говорим?
И вдруг забинтованный майор зашевелился, закашлялся, делая руками судорожные короткие движения. Светлана вскочила, бросилась к кровати, наклонилась к раненому.
— Что, Андрей Витальевич? Вам хуже?
— Про что ты с парнем говоришь, дуреха? — прохрипел комполка. — Ты что, старуха, что ли? Совсем спятила, девка? — Его черные блестящие глаза в упор смотрели на медсестру, запекшиеся губы кривились в улыбке.
— А я думала, вы без сознания… — Светлана счастливо улыбнулась. — А вы все слышали?
— Конечно… Эй, малый… ты кто, рядовой?
— Сержант, товарищ майор.
— Поди сюда, — приказал майор.
Савелий встал, подковылял к кровати, наклонился над майором. Тот несколько секунд смотрел на него, спросил:
— А за что все-таки в штрафбат попал? Только правду, сержант.
— Да так… — нахмурился Савелий. — С командиром роты подрался.
— Ого! За что ж это?
— Жидом обозвал.
— Молоток… — с хрипом выдохнул майор. — За такое скотство морду в кровь бить надо. Слышь, Светка…
— Да, да, Андрей Витальевич… — отозвалась медсестра.
— Молодец твой парень. Помяни мое слово, героем будет… — И комполка снова чуть улыбнулся, и черные глаза его весело смотрели на Савелия и Светлану. — Тебя как звать?
— Савелий.
— Наклонись-ка поближе, Савелий, — шепнул комполка и громче добавил: — А ты отойди, Светка, у нас мужской разговор.
Светлана пожала плечами, состроила рожицу, дескать, не очень-то и надо, и отошла от кровати, отвернулась к окну. А Савелий наклонился совсем близко к лицу майора.
— Ты не тушуйся, парень… — с присвистом зашептал майор. — Ты атакуй, понял? Тут буря и натиск, понял?
— Понял, — кивнул Савелий.
— Действуй, сержант… — опять с трудом улыбнулся командир полка и вновь позвал. — Светлана!
— Я здесь, Андрей Витальевич.
— Я спать буду. Чего тебе тут сидеть? Иди погуляй…
— А дежурная придет? Она ж меня прибьет, — испугалась Светлана.
— Ничего, я ей скажу…
— Видишь, Света, командир полка сказал, что я молодец и будущий герой.
— Ой, держите меня, а то упаду — герой… — насмешливо протянула Светлана.
— Так командир полка сказал, — развел руками Савелий. — Ты ведь его очень уважаешь?
— Ладно, пойду я. А то, не дай бог, ему хуже станет. У тебя правда сегодня день рождения?