Штабс-ротмистр

Короткий отдых — и снова вниз. Нога нащупывает выступ, пальцы цепляются за камни, скользкие от крови и слизи. Несколько раз срывался и едва не разбился, спасаясь кинетическим плетением, прижимавшим к стене, которая немилосердно обдирала руки, лицо и колени. Форма изодралась в десятке мест.

Понятно, что идея командира тащить с собой ординаров не имела шансов на успех, потому что даже для офицера К. Г. Б. и Одарённого капитана гвардии путь был труден неимоверно.

Самую главную опасность он едва не прохлопал — от усталости. Сверху донёсся шум, приглушённый туманом. Виктор Сергеевич как только мог вжался в щель, когда мимо него промчались длинные гибкие тела. Наверно, не успели притормозить, чтоб перекусить.

Выходит, умозаключение капитана о том, что твари ночью не опасны, не стоит выеденного яйца.

Наконец, пропали верх и низ. Только течение воздуха помогло удержать верный путь на Землю.

Он сломался, когда в голову пришла очевидная мысль: если столь выматывающим получился спуск, как же он одолеет подъём? Полоса препятствий под Ярославлем — детский лепет, несмотря на град пуль, ледяных стрел и воздушных лезвий.

К счастью, нашлась небольшая пещерка. Пол жёсткий, неровный. Но оказался слаще перины.

Забившись внутрь, достал флягу и хлеб с мясом, штабс-ротмистр перекусил. Посмотрел на часы: заполночь. А потом провалился в сон, прерванный самым бесцеремонным образом. Кто-то, вцепившись острыми зубами в сапог и прокусив его, потащил графа из пещерки наружу.

В тумане и в тишине звучало хрипловатое дыхание хищной рептилии.

Глава 19

Боль от острых зубов пронзила стопу.

Тышкевич рефлекторно ударил фаерболом, стараясь не задеть собственную ногу, и добился странного результата: изумлённо моргнув, чудище отпрянуло и утащило в пасти сапог. Огненный шар, способный сжечь верхнюю часть уродливого черепа, перекатился через него между рогами и упал, воспламенив какой-то мусор.

А ещё обереги почему-то не предупредили о приближении зверя. Целительский амулет немедля начал латать рваную рану на ступне, остановив кровь.

Нужно ещё было остановить хищника.

Выпустив основательно порванный сапог, монстр уставился на графа, примериваясь для следующей атаки. И что делать? Удар воздушным мечом по шее, и голова продолжит мечтать о человечинке, валяясь отдельно от тела. Вот только фаербол не причинил вреда. Поможет ли меч? Не говоря о том, что для удара нужно приблизиться, а прыткость рептилии с человеческой не сравнить. Оттого, а ещё в отместку за испорченную обувь, отчего обречён карабкаться по камням босой ногой, граф склонился к жестокому решению — вскипятить гада изнутри.

Для начала протиснулся к задней стенке пещерки, преследуемый раздвоенным красным языком. Похоже, тартарская тварь пыталась выудить пищу хотя бы таким образом, ничуть не страшась огня.

Отпихивая язык второй ногой, Виктор Сергеевич приступил к плетению.

Каркасная нить, пара энергетических, управление — после нескольких тренировок их запуск занял не более доли секунды, плетение закрепилось где-то в центре головы… Получи!

Животное оказалось крепким. Не упало замертво, а истошно взревело, мотая головой. И больше не изготавливалось к прыжку.

Тышкевич вылез и опустился на камень.

На маленьком пятаке, всего с десяток шагов в поперечнике, друг напротив друга сидели два настолько непохожих существа, насколько это вообще возможно.

Рептилия, как нетрудно догадаться, прекрасно видела во мраке, чуть рассеянном догорающим фаерболом, граф, благодаря несложному плетению, тоже. На первый взгляд, покушавшийся на него динозавр весил не менее тридцати-сорока пудов, из которых львиная доля приходилась на чудовищной силы мышцы лап, хвоста и шеи. Приплюснутая голова с двумя парами очень острых и тонких рогов, чудо, что не обломались. Частокол зубов в приоткрытой пасти. Целый бутон шипов на кончике нервного хвоста. Мощные когти. Шипастый спинной гребень. И как вишенка на тортике — абсолютно убийственная вонь из пасти.

— Назову тебя — Красотка.

Больше всего поражало не изобилие инструментов убийства, а ощущение кристалла за лобной костью тварюги. Конечно, Тышкевич не обладал чувствительностью Искрова, в ментальной магии не упражнялся, да и конструктор из него так себе, но почему бы и нет?

Для начала он восстановил плетение кипячения, только усилил энергетические нити, чтоб не испарялись, пропустив Энергию. Так можно наносить удары один за одним, наказывая зверушку, если снова вздумает сожрать человека.

Потом — самое сложное. Нить в кристалл.

Очень рискованно. Даже с человеком непросто, а тут — магический контакт с существом из другой вселенной!

Сразу нахлынул поток эмоций. Чуждых, но вполне понятных. Злость. Воспоминание о только что пережитой сильной боли, усиливающее эту злость. Страх повторения боли. Голод, причём — неутолимый, сколько не сожрал бы, насыщение только отодвигает голод, но не отменяет его.

Желание совокупляться… Самка! Хорошо хоть, её похотливые мысли не распространяются на человеческую особь.