Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III

Но духовное совершенство не может быть сведено только к богатству и красоте жизни или даже к саттвической гармонии ума и природы. Можно достичь некоего относительного совершенства: подняться на умеренную высоту, обрести умеренную силу, красоту, известную меру благородства и величия, установить некое искусственно поддерживаемое и шаткое равновесие, но такому совершенству всегда свойственна определенная незавершенность. Мы достигаем относительного господства, предполагающего подчинение тела жизни или жизни уму, но не неограниченной власти свободного и владеющего собой духа над природными инструментами. Если мы хотим достичь духовного совершенства, гуны должны быть превзойдены. И тамас – в первую очередь, так как инерция, невежество и неспособность не могут быть элементами подлинного совершенства; на уровне Природы тамас может быть побежден силой раджаса, которому помогает растущая сила саттвы. Раджас тоже должен быть превзойден, так как себялюбие, личные желания и эгоистичные страсти не являются элементами подлинного совершенства; но на уровне Природы раджас можно преодолеть только силой саттвы, просветляющей существо, и силой тамаса, ограничивающей деятельность. Да и само саттвическое качество, как таковое, не может дать высочайшего или интегрального совершенства; саттва всегда остается качеством ограниченной природы; саттвическое знание – это свет ограниченного ума; саттвическая воля – власть ограниченной ментальной силы. Более того, саттва не может действовать в Природе в одиночку и в каждом действии вынуждена опираться на помощь раджаса, поэтому даже саттвическое действие всегда подвержено несовершенствам раджаса; эгоизм, замешательство, непоследовательность, односторонность, ментальная предвзятость, ограниченность и чрезмерное проявление силы воли, которая чем более ограничена, тем проявляет большую силу, омрачают ум и деятельность даже святого, философа и мудреца. Наряду с раджасическим и тамасическим существует саттвический эгоизм, становящийся на своей вершине эгоизмом умудренного или добродетельного человека; но ментальный эгоизм любого рода несовместим с духовным освобождением. Все три гуны должны быть превзойдены. Саттва может приблизить нас к Свету, но, проникая в сияющее тело божественной Природы, мы оставляем ограниченную ясность саттвы.

Обычно гуны пытаются превзойти, отказываясь от деятельности низшей природы. Этот отказ приводит к тому, что в человеке возникает стремление к бездействию. Саттва, стремясь обрести все большую силу, пытается избавиться от раджаса и призывает на помощь тамасический принцип неподвижности; по этой причине определенные типы высоко саттвичных людей живут преимущественно в своем внутреннем существе и почти совсем не участвуют в активной внешней жизни или же, участвуя, обнаруживают в ней свою некомпетентность и неэффективность. Искатель освобождения идет в этом направлении дальше и пытается с помощью погружения своего природного существа в состояние просветленного тамаса – тамаса, который благодаря этому спасительному просветлению становится скорее принципом покоя, чем принципом неспособности, – дать возможность саттвической гуне раствориться в свете духа. Тело, активная витальная душа желаний и эго, а также внешний ум приводятся в состояние покоя и неподвижности, одновременно саттвическая природа (с помощью медитации, благодаря всепоглощающему поклонению и стремлению, обращенному внутрь – к Всевышнему) пытается слиться с духом. Этого, может быть, и достаточно для достижения квиетического освобождения, но освобождение, предполагающее интегральное совершенство, требует большего. Квиетическое освобождение основано на бездействии и сохраняется только, пока мы пребываем в покое и бездействуем, поэтому оно не может быть самосущим и абсолютным; как только душа начинает действовать, она обнаруживает, что деятельность природы остается, как и прежде, несовершенной. Это освобождение души от природы, достигаемое через бездействие, а не освобождение души в природе, совершенное и ни от чего не зависящее, существующее как в действии, так и в бездействии. Тогда возникает вопрос, достижимо ли подобное совершенство и освобождение и что может быть условием такого рода совершенной свободы?