Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – I

Традиция бхакти в позднем вишнуизме представляет собой попытку возвысить и облагородить витальные импульсы наполненной любовью, обращенной исключительно к Божественному и переставшей быть просто человеческой любовью. Эта попытка выразилась в мощных и плодотворных духовных усилиях, которые принесли множество насыщенных и прекрасных переживаний, но слабость ее заключалась в том, что все эти переживания представляли лишь внутреннюю ценность и обращали лишь внутреннего человека к внутреннему Божественному, не идя дальше и оставляя внешнюю природу без изменений. Према Чайтаньи была ничем иным, как божественной любовью психического существа, сопровождаемой проявлением необычайно возвышенных витальных чувств. Однако как только вишнуизм, до или же после Чайтаньи, предпринимал попытку возвысить и самые внешние витальные импульсы, обращая их к Божественному, то хорошо известно, чем все это заканчивалось – витальными нарушениями, обилием извращений и полным упадком целых духовных направлений. Поведение Чайтаньи, о котором вы упоминаете, не может служить доказательством того, что его любовь не была психической или божественной. Его любовь не была чем-то, напоминающим обычное человеческое витальное чувство; по сути, она являлась психической, хотя внешне могла принимать и другие формы, и ее можно рассматривать как первый шаг в трансформации витального существа, которой ожидаем от садхаков и мы, а именно – чтобы их любовь перестала быть чисто витальной и стала психической, чтобы их витал забыл о своих требованиях и предпочтениях, а стал внешним выражением психической реализации. Это первый шаг, и, возможно, для некоторых его будет вполне достаточно, поскольку мы не призываем всех стать супраментальными. Но для более или менее полного проявления Божественного на физическом плане необходимо обладание супраментальным сознанием.

В позднем вишнуизме садхана принимает такую форму, когда все основные проявления человеческой витальной любви обращаются к Божественному; тоска из-за разлуки с Возлюбленным (viraha), отчаяние эго, не получающего отклика на свою любовь (abhimāna), и даже горечь полной разлуки с Ним (символическим образом которого служит отъезд Кришны в Матхуру) становятся важными элементами этой йоги. Но в садхане вишнуитов, в отличие от их поэм, все эти элементы рассматривались лишь как временные состояния на пути, в конце которого любящего ожидает милана (milana), или полное и окончательное соединение с Возлюбленным. Но чрезмерное внимание, которое некоторые последователи вишнуизма уделяли безрадостным моментам пути, кажется, сделало внутреннюю борьбу, состояние печали и тоски из-за разлуки с Божественным, страдания эго, жаждущего его любви (abhimāna), чуть ли не главным средством, если не сказать самоцелью этого вида према-йоги. Опять-таки, эти методы использовались только в отношении внутреннего, а не воплощенного Божественного и касались лишь некоторых состояний и реакций внутреннего сознания в период его поисков Божественного. В отношениях с воплощенным Божественным Проявлением или, можно добавить – ученика с Гуру, подобные реакции могут возникнуть лишь в результате человеческого несовершенства, но их нельзя рассматривать как предписанную традицией норму этих отношений. Не думаю, что подобные чувства в отношениях между бхактой и учителем когда-то считались узаконенными и вполне естественными. Напротив, в соответствии с традициями Гурувады, всегда подчеркивалось, что отношение ученика к своему Гуру всегда должно быть исполнено поклонения, уважения, радостного доверия, не оставляющего и тени сомнения, безоговорочного согласия со всем, что говорит учитель. Обычные же витальные чувства по отношению к воплощенному Божественному могут привести и уже не раз приводили к состояниям, которые отнюдь не способствуют духовному прогрессу и лишь вредят йоге.