Шрамы, которые мы носим (ЛП)

- Пташка, - сказал Сандор нежно – это то, для чего ты рождена.

Ее взгляд – молящий, вопросительный – скользил по его лицу. Когда Санса наконец заговорила, ее вопрос застал его врасплох – он ожидал услышать что угодно, но не это.

- А для чего тогда рожден ты?

Когда-то, давно, он ответил бы на этот вопрос легко и бездумно. Но тот человек умер, и Клиган поймал себя на том, что ищет слова для ответа, и сбивчиво проговорил:

- Служить – если я годен. Сражаться – когда я должен. – Мужчина протянул руку и провел пальцем по холодной щеке девушки и более уверенно добавил. – Любить – так сильно, как могу.

- Если я сделаю все это – сказала Санса чуть дрожащим голосом – если я приму предложение Джона, это будет навсегда. Я не смогу просто изменить свое решение и бросить Рикона на попечение гвардии. Он – моя плоть и кровь, и заслуживает того, чтобы расти со своей семьей, как бы мало от нее ни осталось. Если я сделаю это, все это будет моя жизнь. Наша жизнь, Сандор.

- Скажи мне, пташка. Чего ты хочешь…больше всего? Если бы ты могла получить все, что угодно – что бы ты выбрала?

- Единственное, чего я хотела с тех пор, как умер мой отец - это вернуться домой, – глаза Сансы заблестели близкими слезами, но она яростно заморгала и прогнала их. – К своей семье. Быть среди людей, которые любят меня не за мое имя, а просто потому, что я стою их любви.

Сандор не сказал ни слова, а просто раскинул руки и обвел глазами все, что окружало их здесь, в сердце Винтерфелла. Посмотрев на Сансу, он увидел, что она поняла его жест – безмолвное доказательство того, что она уже получила все то, чего желала в глубине сердца. Это был уже не маленький тихий домик, прижатый к опушке леса, о котором он писал в своих письмах – его мечта, которую она примеряла на себя. Но пташка уже достаточно прожила на свете, чтобы понимать: наши мечты меняют форму под влиянием обстоятельств так же, как и желания.

Санса прижала руку к его щеке.

- Тогда скажи мне, Сандор, чего хочешь ты?

Он сжал ее запястье и повернул голову, чтобы поцеловать нежную ладонь.

- Знаешь ли ты, пташка, – мягко ответил Клиган – что только два человека за всю мою жизнь, спрашивали меня об этом – моя сестра и тот старик. А теперь и ты.

- Тогда ты трижды благословен.

- И даже больше, – тихо признался он, – каждый день, Санса. Каждый день и час.

Он раскрыл объятия и на этот раз она приблизилась к нему и позволила обнять себя.

- Я скажу тебе, чего я хочу – так же тихо продолжал он, прижимаясь щекой к ее волосам – я хочу быть лучшим человеком, чем я был раньше и чем я есть сейчас. Ради тебя, ради Рикона. Ради старых и новых богов. Ради этого места, твоего дома. Ради Винтерфелла и всего, что он защищает. Я знаю, какова цена дара, который мне вручили, и не растрачу его попусту.

На мгновение Санса крепко прижалась к нему, а потом чуть отступила, и Клиган опустил руки. Он чувствовал ее решимость, видел ее на лице девушки. Дивные небесно-голубые глаза заглянули будто прямо ему в душу, в самую его суть, и сердце Сандора стучало в груди как кузнечный молот. Он думал о том, привыкнет ли он когда-нибудь к этому взгляду, полному столь всепоглощающего доверия и любви. И надеялся, что не привыкнет.

- Тогда я хотела бы попросить тебя только об одном – сказала пташка. – И я хотела бы, чтобы это произошло прежде, чем Джон покинет нас.

Когда она сказала ему о своей просьбе, Сандор не мог сдержать смех, и обещал исполнить ее желание. А потом подхватил ее на руки и кружил до тех пор, пока земля не ушла из-под ног у них обоих. После этого влюбленные отправились на поиски Джона Сноу.

***

Они произнесли свои обеты перед сердце-деревом. Рядом с ними стояли ее братья, Хоуленд Рид и Мейдж Мормонт – эти двое были свидетелями. Легкие снежинки падали вокруг, когда Сандор и Санса соединили руки и повернулись друг к другу. Здесь не было септона, не было заученных слов, и не было договора, который скреплял бы их обязательства – ничего, кроме их собственной воли и веры. Они стояли перед Старыми богами, которые не нуждались в обрядах, и слова их шли от сердца.

Все закончилось быстро, и через несколько коротких минут они остались одни, в то время как все остальные пошли в Великий чертог. Лик чардрева плакал алыми замерзшими слезами. Санса вздрогнула, и Сандор обнял ее, укутывая обоих в свой толстый меховой плащ.

- Жена – сказал он наконец, чувствуя на губах вкус этого нового слова.

- Муж – ответила она и подняла голову, чтобы встретить его взгляд.

Оба одновременно улыбнулись.

- Когда мы сообщим эту новость остальным? – спросила Санса наконец.

- Мне все равно. Когда будешь готова.

- Тогда лучше покончить с этим поскорее. Сегодня, за вечерней трапезой. Я больше ни одной ночи не хочу проводить без тебя.

- Чего бы моя леди не пожелала, она это получит – ответил Клиган в тон, улыбнувшись ее словам.

- Как полагаешь, они захотят устроить настоящее провожание? – лукаво глянула на него Санса.

- Нет, если им дороги их гребаные жизни. Я убью любого, кто посмеет тронуть тебя хотя бы пальцем. Твой муж – единственный мужчина, который имеет право видеть тебя без одежды.