Любовница бессмысленно кричала на испуганных ученых, сообщая им, что Аум и Тиарфлай
В помещении воцарилось испуганное молчание; все головы повернулись – на пороге стоял Бруколак.
Он тяжело дышал в дверях; из широко раскрытого рта торчали страшные зубы. Бруколак попробовал воздух своим змеиным языком и обвел собравшихся желтоватыми глазами, потом махнул рукой, отделяя всех от Любовников.
– Уходите, – прошептал он.
Исход занял всего несколько секунд, и Бруколак остался с Любовниками наедине.
Они смотрели на вампира без страха, но настороженно, а он шел к ним.
– Эта история заканчивается сейчас, – прошептал он.
Любовники, не произнеся ни слова, медленно разошлись, и теперь перед вампиром было две цели. Оба молча вытащили пистолеты. Бруколак встал так, чтобы ни один из них не смог пройти к двери.
– Я не хочу править, – сказал он, и в его голосе была слышна искренняя нотка отчаяния, – но эта история заканчивается сейчас. Это не план, это какое-то идиотское безумие. Я не позволю вам уничтожить город.
Он оскалился и присел, чтобы прыгнуть. Любовники подняли оружие, зная, что от него не будет никакого толку. Они мельком взглянули друг на друга, но тут же снова повернулись к Бруколаку, готовому атаковать.
–
Это был Утер Доул. Он появился в дверях. Меч цвета кости сверкал в его руке.
Бруколак не повернулся, не отвел взгляда от Любовников.
– Я знаю о тебе кое-что, Утер, – сказал он. – Одно теперь точно знаю. Армада – твой дом, и этот дом нужен тебе. И я знаю, как бы ты там ни врал, говоря о «
Он замолчал, словно в ожидании ответа.
– Сдавайся. – Больше Доул ничего не сказал.
– Если этот сраный Шрам и в самом деле
– Бруколак, – сказал Доул, – это будешь решать не ты.
Глаза вампра медленно расширились, на лице проступили резкие морщины.
– Боги!.. Ты же знаешь, что я прав, Утер, ведь знаешь? Я же вижу по тебе. Так что же ты делаешь? – прошипел он. – Что ты задумал?
– Мертвяк, – тихо сказал Доул. – Тебе
– Ты так думаешь, живец Доул? – прошептал Бру-колак. Голос его осип от едва сдерживаемого гнева. С его торчащих зубов стекали вязкие струйки слюны. Он сжал кулаки, раздался хруст костей. – Ты так думаешь? Ты превосходный солдат, живец Доул. Я видел, как ты сражаешься. Я и сам сражался
Коридоры «Гранд-Оста» были совершенно пусты. Беллис петляла по этим проходам, потом по лестнице бросилась к тюрьме – ее шаги возвращались к ней эхом.
Даже помещение перед камерой Фенека было пустым – охранники, как и все другие, были призваны на защиту Саргановых вод. Беллис внезапно поняла, что в этом и состояли условия сделки. Условия договора. Пустые коридоры – вот что обеспечил Бруколак для пришельцев.
У камеры Фенека оставались только два мага, но они были мертвы. Беллис, приблизившись к телам, увидела, что кровь все еще сочится по полу. Мужчина пытался прибегнуть к магии, и из его пальцев, сведенных предсмертной судорогой, исходили и затем рассеивались энергетические дуги. Женщина рядом с ним была рассечена надвое.
Беллис от страха, подступавшего к горлу тошнотой, стала двигаться неуклюже. Она помедлила перед входом в камеру, стоя в луже крови, рука ее замерла на полпути к двери. Она боролась с собой, не зная, что делать дальше.