Шпион, который спас мир. Том 2

Мы знали немало людей, которые, в отличие от Пеньковского, не предавали с такой легкостью свои идеалы и оставались тверды в своих убеждениях. На самом первом допросе он сразу предложил план разоблачения британской и американской разведок. Он дал советской контрразведке всю информацию, которой было, например, достаточно, чтобы уличить сотрудников американской и британской разведок в Москве. Мы на это вообще не обратили внимания, однако разве это не показывает, насколько он был неустойчив?»

— Возможно, он пытался спасти свою жизнь?

— Вот именно, вот именно. Он пытался спасти свою жизнь. Это была попытка продлить свое существование, и он, возможно, даже надеялся на что-то. Бог его знает. Нам известно немало примеров, когда люди содержались в очень тяжелых условиях, однако не продавались контрразведке. Даже ради спасения жизни, — сказал представитель КГБ.

Чтобы еще сильней подчеркнуть свое мнение о характере Пеньковского, он повторил, что Пеньковского «не принуждали, не воздействовали на него физической силой и не заставляли его сделать что-либо. Мы ему сказали, что, если он хочет дать показания, пожалуйста. И он это сделал. Он попросил бумагу и ручку. Целый день он писал свои показания и излагал план разоблачения».

— Он делал это по доброй воле, — добавил младший офицер КГБ, иронизируя над усилиями Пеньковского спасти свою жизнь.

В 1990 году КГБ упорно следовал той же пропагандистской линии, что и во время судебного процесса, только теперь это было дополнено зафиксированной на кинопленке встречей Дженет Чисхолм с Пеньковским. Таинственность, которой окружалось все, что касалось Джорджа Блейка, прояснила последовательность событий, которые привели к аресту Пеньковского.

Перед отъездом из Москвы нам предстояло зайти еще в одно место. В 1990 году Вера Дмитриевна Пеньковская, вдова Пеньковского, по-прежнему проживала в Москве. До выхода на пенсию в 1989 году она работала редактором в одном из издательств. Она отказалась давать интервью, потому что воспоминания о муже были слишком болезненными. По телефону она рассказала, что обе ее дочери сменили фамилию и «живут хорошо. Старшая замужем. Нас не подвергали преследованиям, и мы ничего не боимся, но просто не хотелось бы ворошить прошлое. Конечно, я теперь смотрю на события тех лет другими глазами». Она не объяснила, что подразумевала под этим.

Оставалось совершить запланированную прогулку по Москве Пеньковского. На подъезде дома 5/6 по Пушкинской улице, где когда-то находился тайник, теперь установлен снаружи кодовый замок такого типа, который все шире распространяется в Москве. Ни один человек, не знающий кода, не может войти внутрь и посмотреть, есть ли еще та батарея, за которой был спрятан спичечный коробок. Бетонные фонарные столбы на Кутузовском проспекте, в том числе и тот, на котором Пеньковский должен был сделать пометку в случае начала войны, по-прежнему стоят на своих местах. Элегантный интерьер британского посольства — солидное полированное дерево и персидские ковры — ничуть не изменился; без труда можно мысленно проследить путь, который проделал Пеньковский, направляясь на свидание с Дженет Чисхолм в гардеробную. Можно войти внутрь ветхого жилого дома на Арбате, где Пеньковский и Дженет Чисхолм обменивались посланиями и материалами. Сквер на Цветном бульваре, куда Пеньковский приносил отснятые пленки в коробочке из-под драже, по-прежнему является излюбленным местом прогулок молодых жен иностранцев с детьми, приходящих сюда из расположенного неподалеку, на Садовой-Самотечной, дома для семей журналистов и дипломатов. Офицеры Советской армии, направляющиеся в Министерство обороны или штаб-квартиру ГРУ, по-прежнему пересекают Красную площадь около моста, где Пеньковский впервые встретился с американскими студентами.

Представьте себе Пеньковского не таким, каким он выглядел бы теперь, а таким, каким он был тогда, — обозленным несправедливостью к себе и русскому народу. Он чувствовал, что путь к свержению Хрущева, этого «безрассудного авантюриста», правившего страной, лежит не через насилие или государственный переворот. Можно было расчистить этот путь, осведомив врагов Хрущева о его слабых местах. Пеньковский не мог и представить себе, размышляя при тусклом свете уличного фонаря на Москворецком мосту, в какой степени ему удастся нарушить равновесие страха, удержав чашу весов, склонявшуюся в сторону ядерной войны.

Олег Пеньковский был величайшим из всех советских шпионов, работавших на западные разведки после окончания второй мировой войны. Ни один советский шпион не давал более ценного материала и не оказал более значительного влияния на историю^{290}. Он был бесстрашным пророком, который предупредил Запад о хрущевских намерениях обогнать Запад в производстве ядерного оружия. Он передал важные подробные сведения о военной мощи советской системы и о ее слабых сторонах. Он раскрыл Западу фамилии сотрудников огромного советского разведывательного аппарата, методы его работы, имена его агентов, их должности и основные задания.