Шпион, который спас мир. Том 2

Офицеры КГБ отрицали, что Пеньковский был сожжен заживо в крематории — как устрашающий пример того, какая судьба уготована предателям. Лауреат Нобелевской премии поэт Иосиф Бродский в статье для «Нью-Рипаблик» писал, что, как ему рассказывали, о казни Пеньковского был снят фильм. «Привязанного к носилкам на колесах Пеньковского ввозят в зал московского городского крематория. Один из служащих открывает дверцу топки, а двое других начинают проталкивать носилки вместе с тем, кто на них находится, в ревущую топку. Языки пламени уже лижут подошвы ног кричащего человека. В этот момент из громкоговорителя доносится голос, приказывающий прервать процедуру из-за того, что по расписанию сейчас очередь кремировать другой труп. Кричащего, но не способного двинуться Пеньковского выкатывают из топки. Привозят труп другого и после непродолжительной церемонии задвигают его в топку. Снова раздается голос из громкоговорителя: теперь очередь Пеньковского, и его снова вкатывают в печь. Небольшая, но выразительная сценка. Бекетта затыкает за пояс: укрепляет моральный дух, навсегда отпечатывается в памяти — что-то вроде печати на циркуляре для служебного пользования»[20].

Затем оба сотрудника КГБ попытались убедить нас, что и Пеньковский, и материалы, которые он передавал на Запад, никак не повлияли на решения в вопросах войны и мира. «Проанализировав все материалы, бывшие в нашем распоряжении во время судебного процесса, а также досье Пеньковского, в котором содержались материалы тайного расследования, мы пришли к выводу, что там нет ничего, подтверждающего мысль о том, что он помог предотвратить ядерный конфликт между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Начнем с того, что Пеньковский не имел доступа к информации о ядерном потенциале Советского Союза. Я полагаю, что у него не было также никакого доступа к информации о ядерном потенциале других стран».

Как ни парадоксально, в течение почти тридцати лет КГБ всячески подчеркивал незначительность роли Пеньковского, если о ней вообще упоминалось. И теперь полное рассекречивание данных о его аресте и расстреле привело не к честной оценке важности его роли, а лишь к дальнейшему ее отрицанию.

Русский Смайли настойчиво утверждал, что информация Пеньковского не сыграла никакой роли во время кубинского ракетного кризиса, признавая, однако, что британская разведка дала Пеньковскому задание добыть информацию о заключении мирного договора с Германской Демократической Республикой и о размещении советских войск в ГДР.

«Мне кажется, бесполезно пересматривать и заново оценивать вклад Пеньковского в предотвращение ядерного конфликта того времени. Эта оценка подтверждается анализом материалов, проведенным до расследования и в его ходе.

Короче говоря, нам не удалось найти в материалах расследования ничего, что подтверждало бы вашу версию. Нам было бы интересно назвать Пеньковского спасителем мира, но документы дела этого не подтверждают».

Он зачитал перечень материалов, переданных Пеньковским ЦРУ и МИ-6. Пеньковский выдал имена сотрудников ГРУ, включая фамилии сотрудников трех резидентур разведки, а также фамилии и виды оперативной деятельности военных и военно-морских атташе. Он рассказал об общей организационной структуре персонала ГРУ и дал информацию о методах работы военно-стратегической разведки. Он объяснил правила работы и коды (для системы тайнописи), использовавшиеся ГРУ в 1955—1956 годах, когда Пеньковский был военным атташе в Турции. Он передал тексты лекций разведотдела ГРУ и копии засекреченных газет и журналов Советской армии, включая журнал «Военная мысль» за 1961 и 1962 годы. Он также передал копии засекреченного журнала «Артиллерия и ракетная техника» за 1962 год. Пеньковский также сообщил фамилии сотрудников Военно-дипломатической академии и передал список слушателей этой академии, которые обучались там в одно время с ним. Он также дал им сведения об иностранцах, сотрудничавших с советской военной разведкой. Таков перечень самой важной информации, которую Пеньковский передал иностранным специальным службам.

Представитель КГБ повторил попытку, предпринятую во время судебного процесса, внести раскол между британской и американской разведывательными службами. Он представил нам показание, написанное на трех страницах рукой самого Пеньковского во время предварительного следствия. В нем Пеньковский рассказывает, как американцы пригласили его «на чашечку кофе» незадолго до его отъезда из Парижа в октябре 1961 года, однако в нем ничего не говорится о сепаратном предложении Пеньковскому со стороны американцев работать на них.