Шпион, который ее убил

Выяснение отношений обещало растянуться не на одну серию, радуя зрителей все новыми и новыми поворотами сюжета, но Тамара реагировала на похождения героев сериала так, словно ослепла и оглохла. И когда их сменили упитанные депутаты, собравшиеся подебатировать в телестудии, Тамара не заметила особой разницы. Все те же вальяжные позы, апломб, крикливые высказывания, скудные мыслишки. Бесконечная ярмарка тщеславия. Нон-стоп шоу.

Машинально пытаясь вникнуть в смысл мельтешения на экране, Тамара потянулась за сигаретами. Сегодня утром она специально спрятала их подальше, побаиваясь, что превратится в заядлую курильщицу за время отсутствия Бондаря. Побаиваться – побаивалась, а тайник все же устроила таким образом, чтобы сигареты постоянно находились под рукой. Помнится, Женя называл это страусиной политикой.

Очень точное определение, подумала Тамара, с наслаждением затягиваясь дымом. В народе не зря сравнивают людей со всевозможными птицами и зверями. Болтливый, как сорока, хитрый, как лиса, голодный, как волк, трусливый, как заяц, злой, как собака… И не напрасно, ох не напрасно зверь из Откровения похож на многих зверей сразу. Как там сказано в Евангелии? Будет он подобен барсу, ноги у него – как у медведя, а пасть у него – как пасть у льва. Может быть, да только самого главного провидец не разглядел: свиного рыла.

Оно все отчетливее проступает, все нахальнее. Зверь плодится и размножается, расползаясь по планете: хрустит чипсами и попкорном, непринужденно отрыгивает шипучкой, громко портит воздух – это ведь так забавно, так прикольно. И мурло, поросшее крашеной щетиной, довольно лыбится: свобода, бля, свобода! Сияющее, торжествующее, отражающееся в сотнях миллионов телеэкранов, покрытое гламурным глянцем и попсовыми блестками, оно повсеместно и ежесекундно внедряет в сознание одну и ту же прописную истину: скотом быть проще, чем человеком, приятнее, удобнее и во всех отношениях выгоднее. Это действительно так. Легче катиться вниз, чем покорять вершины, спору нет. И люди катятся. Идут по пути наименьшего сопротивления. Потакают своим скотским инстинктам.

Тамара с ненавистью раздавила в пепельнице окурок, точно он был в чем-то виноват перед ней. Посмотрела на гору арахисовой шелухи. На пыль, покрывшую пол и мебель. На очередное мурло, заглядывающее в комнату сквозь линзу телеэкрана.

– Ты совсем распустилась, дорогая моя, – сказала себе Тамара. – Что ты себе думаешь? Хочешь зарасти мхом и паутиной к возвращению Жени? Он тебя не пожалеет, не надейся. Ну-ка, вставай и приводи квартиру в порядок. Потом займись собой. Сигареты – в мусорное ведро, телеящик – выключить, форточки – настежь! Действуй, дорогая моя. Аврал.

Тамара решительно встала с дивана, но из всех благих намерений успела осуществить только одно. Едва она выключила телевизор и потянулась к форточке, как внезапно ожил телефон в прихожей. Звонок был резким и требовательным. Он подействовал на Тамару, как пожарная сирена.

– Женька!

Тамара больно ушиблась коленом о стул, опрокинула его и, хромая, схватила телефонную трубку:

– Алло, алло!

– Добрый вечер, – сказала трубка мужским голосом. – Тамара Галактионовна Галишвили?

– Да… Кто это?

– Еще раз здравствуйте, – укоризненно сказала трубка.

– Здравствуйте, – спохватилась Тамара. – С кем я говорю?

– Вам звонят с Жениной работы. Тут такая петрушка…

Дурацкое слово! Дурацкий звонок! Тамара поспешила прислониться спиной к стене, потому что почувствовала, как пол уходит из-под ног.

– Что-то случилось? – спросила она омертвело.

– Вы не волнуйтесь, ничего страшного, – зачастил голос в трубке. – Но желательно ваше присутствие.

– Где?

– В больнице.

– Женя… Женя… – Как ни силилась Тамара, а сформулировать вопрос не получалось.

– Он ранен, – пришла на помощь трубка. – Ранение легкое, но…

– Что?! Да говорите же, боже мой!

– Не по телефону. За вами заедут. Через десять минут. Два коротких звонка, один длинный. Запомнили?

– Да.

Это был обессиленный выдох, а не ответ, однако на другом конце провода Тамару услышали. В трубке запульсировали гудки отбоя.

* * *

В больнице пахло, как и должно пахнуть в больнице. Яркий свет резал глаза. Тамара чихнула и попыталась поднести руку к носу, но столь простое движение ей не удалось. Она инстинктивно дернула второй рукой. Подвигала ногами. Всхлипнула от ужаса и непонимания.

– Мы очнулись? – весело спросила расплывчатая женская фигура, нависшая над Тамарой. Ее голос резонировал, отдаваясь гулким эхом в ушах.

Зрение выхватило ампулу в руке женщины. Все было как в тумане, хотя ампулу Тамара видела совершенно отчетливо. Едкий запах доносился оттуда. Это он привел Тамару в чувство, но лучше бы она умерла, не приходя в сознание.

– Как наше самочувствие? – заботливо осведомилась женщина.

Ее черты постепенно обретали резкость. В сияющем мареве проступили нос, глаза, крупный подбородок. Обветренные, шелушащиеся губы шевелились, посасывая пластмассовую зубочистку. Квадратное лицо женщины было окружено радужным ореолом, однако у Тамары и тени мысли не возникло о том, что дело происходит где-нибудь в раю.