Шпеер

Широко распахнутыми глазами он смотрел на олицетворение смерти: Палач пугал и притягивал.

Несущий Смерть шел медленно. Звук его шагов, отдающий металлом, четкий и неумолимый, леденил кровь.

Заплечных дел мастер остановился. Гарри вдруг показалось, он смотрит прямо на него, Г. Дж. От ужаса волосы рядового Поттера зашевелились под армейским беретом.

Свет в зале медленно угасал. Стало темно и тихо, как в гробу, и только так же неутомимо вели отсчет невидимые часы.

Неожиданно погруженный в полумрак зал прорезал световой сноп. Все глаза устремились в белый круг.

Облитый мертвецким сиянием холодного неона, за столом сидел Том Марволо Риддл.

Зал тихо ахнул. Гарри перестал дышать.

Палач медленно прошел к застывшей жертве. Г. Дж. вытянул шею, пытаясь рассмотреть происходящее. В руке Палача невесть откуда возник серебряный кувшин. В зловещей тишине послышался плеск — Палач лил кроваво-красную жидкость в сверкающий кубок.

— Пей, — раздался Страшный Голос. — До конца.

Риддл медленно поднес кубок к губам и осушил до дна. Как на плаху, положил на стол вытянутые руки и опустил голову. Падающий свет посеребрил его вьющиеся волосы.

Зал замер.

— Да свершится.

Палач взмахнул черным, как крыло страшной птицы, рукавом.

— Не надо! — истерически крикнул кто-то.

Сверкающий лабрис молнией рассек воздух и опустился на шею приговоренного.

Вспыхнуло и погасло что-то красное. На мгновение все померкло, погрузившись в непроглядную тьму, и вдруг, с оглушительным ударом литавр, вновь взорвалось светом — ярким до боли в глазах.

Дрожа и испуганно моргая, Гарри уставился на столик-«эшафот». Вместо кровавого безголового трупа на лобном месте стоял смеющийся Альбус Дамблдор.

Магистр триумфально поднял руку с маской Риддла.

— Да здравствует справедливость! Ave, «Феникс»!

Бледное лицо Единорога пересекла блестящая дорожка с дрожащей капелькой слезы.

«Не дорубил, — мрачно подумал Солдат. — Еще бы разок».

* * *

«Или сейчас или никогда!»

— Миссис Кошка, — рядовой Поттер стащил с головы берет, затолкал за ремень и неловко поклонился. — Разрешите вас пригласить. Не столько потанцевать, сколько поговорить, — торопливо прибавил он.

Кошка довольно улыбнулась — маска не скрывала нижнюю часть ее лица.

— С удовольствием, Генерал. Только я Дикая Кошка. И мне полезно двигаться.

Со всей осторожностью, на которую был способен, Гарри по-джентльменски повел редакторшу к эстраде, где, к счастью, кружилось всего несколько пар — медленный танец послужил сигналом броситься к столам набивать брюхо.

— Я тоже не Генерал. И тоже дикий. Особенно в том, что касается танцев, — признался Гарри. — Миссис Макгонагалл, я должен вам сказать...

Кошка положила лапки на его плечи.

— Сегодня — без имен, — несмотря на возраст и травму, она двигалась мягко и грациозно.

Гарри с опаской положил руку на кошачью спину. С кошками танцевать было проще — руки не касались голой женской кожи.

— Мэм, — начал он, неловко топчась на одном месте и рискуя отдавить кошачьи лапы, пусть даже и в кожаных полусапожках. — Как ваше ребро?

Он всмотрелся в голубые глаза под маской, но, не видя лица, разгадать их выражение не смог.

— Спасибо, почти хорошо, — сказала Макгонагалл. — Только немного побаливает.

Гарри опустил взгляд.

— Это все из-за меня, — горько сказал он. — Я проболтался про контрольный пакет! Я трус. Страшный трус! Боялся позвонить вам, поговорить... Да что там, просто посмотреть в глаза. Не знаю, сможете ли вы когда-нибудь простить меня.

Кошачьи лапки крепко стиснули его плечи.

— Господи, Гарри, о чем вы?

Макгонагалл сдернула маску. Кошачья мордочка оказалась у нее на лбу.

— Не вините себя, — улыбка смягчила обычно строгое лицо редакторши. — Мне было сказано распространить эту информацию. Да, я знала, чем рискую, и могла отказаться, но... Это война, и силовые преимущества не на нашей стороне. Любые маневры опасны, Генерал. Я не в обиде и не сержусь.

— Спасибо, мэм, — взволнованно сказал Гарри, потрясенный тем, что Макгонагалл не держит на него зла. — Услышать, что вы ... Черт, это лучшее, что со мной случилось сегодня!

Заметив краем глаза что-то красное, он повернул голову и от неожиданности наступил партнерше на ногу.

В нескольких ярдах от них кружились в танце Палач и Единорог. Сердце Г. Дж. тревожно стукнуло. Казалось, с момента своего появления Палач не спускает с него глаз.

— Это какой-то актер? — пробормотал Гарри, не в силах отвести взгляда от высокой фигуры в черном. Палач скользил по танцполу, будто не имел веса; в каждом движении сквозила грация и мягкость джентльмена, не приставшая работнику топора.

«Шатци-ша, я с ума схожу. Я везде вижу тебя!»

— Генерал, позвольте, — Кошка вдруг высвободилась из его объятий и прижала лапку ко рту, будто сдерживая смех. — Спасибо за танец.

Она ускользнула так быстро, что Гарри растерянно застыл посреди танцпола. Внезапно чьи-то прохладные ладони шутливо закрыли его глаза. В нос ударил сладкий и терпкий запах духов.

— Господь услышал молитву мою, — дохнул в ухо знакомый сладострастный шепот.

— Мадемуазель Лес...

— Тсс... Сестра Пют.²