Шпеер

— Кто-то, помнится, сказал: «Никогда — отвратительное слово», — Гарри водил намыленной ладонью по плечам и груди Большого Зверя, вкладывая душу в каждое прикосновение, тайно надеясь смыть рукой все беды и дурные воспоминания. — Еще кофе?

Он протянул Северусу стоящую на краю ванны чашку. Тот едва успел отпить глоток, как его рука дрогнула, пальцы разжались, и чашка нырнула в пенную воду, окрасив ее в бурый оттенок.

— Дьявол, когда это закончится!.. Was geht hier vor? Scheiß auf dich Tom! Du alte Drecksau, ich fick' dich in den Arsch!..¹ Черт, не слушай меня, Liebling.

— Я всё понял, — Гарри выловил утонувшую чашку и отставил в сторону. — Кроме Альтадрэксау. Ты не собираешься рассказать, что с тобой сделали?

Пока он не добился от Северуса ничего, кроме потока немецких ругательств.

— «Раз ты так интересуешься наркотиками, Северус-с-с, — редактор передразнил хриплый голос Риддла, — попробуй вот это». Чем угостили, не знаю. Сначала показалось, жидкий «экстази», но, скорей всего, фенциклидин. Эйфория, а потом... Думал, меня парализовало.

Губы Г. Дж. задрожали.

— Это все из-за меня! — сдавленным голосом сказал он.

— На самом деле ты спас нас обоих, — слабо улыбнулся Северус. — Обычно я обдумываю, что сказать, но в этот раз... — он не договорил. — Вообще больше так не делай. Нас могли проверить на амфетамин. Он может держаться в крови до трех-четырех суток.

— Откуда ты знаешь? — удивился Гарри. — Когда ты с Макнейром работал, не похоже было, что в наркоте разбираешься, — он прижал к себе Зверя, целуя его мокрое лицо и радуясь, что к бескровным губам возвращается живой цвет. — Экстази, фенци... как там его.

— Фенциклидин — «Ангельская пыль», — пробормотал Северус. — Если не нюхать, а колоть, эффект мгновенный. Никогда без необходимости не демонстрируй свои знания, Liebling. Ты... ты сейчас не уйдешь? — вдруг спросил он.

Руки, не удержавшие чашку, с неожиданной силой сдавили его под водой. Гарри уставился в полные тревоги глаза с непривычно маленькими зрачками.

— Никогда — отвратительное слово, но... — он наклонился и коснулся губами слипшихся от воды ресниц, — Я никогда и никуда не уйду. Это невозможно. Ты — часть меня. А я не самоубийца, Шатци-ша.

Северус тихо вздохнул и положил его руку себе на грудь.

— Я это понял, когда остался один, — прошептал Гарри. — Думал вернуться и жить с тобой и Седриком...

— Ach Scheiße!.. — Большой Зверь рванулся в его объятьях, плеснув на пол пенную волну. — Я так и понял! Сегодня нашел под столом Луны фотографию. Догадываюсь, чья работа! — зло сказал он. — И ты поверил? Ты, великий мастер фотошопа?

— Тихо, не кричи, — Гарри обнял руками и ногами рассерженного Зверя. — А ты бы на моем месте не поверил? Седрик просил отдать тебя ему! Крутился вокруг тебя, как муха над вареньем! — с досадой сказал он. — Ты вечно куда-то исчезаешь и не говоришь, куда! В Эдинбург летал зачем-то. А благотворительная лекция? Дигори ничего бесплатно не делает! Выделывался перед тобой, сволочь загорелая, я чуть не умер! Добавь сюда твою хроническую ложь!

Северус с любопытством разглядывал его возмущенное лицо.

— И ты собрался зажить счастливой семейной жизнью втроем? — его взгляд скользнул по искусанным губам Г. Дж. — Ты, маленький ревнивец? Да ты мистера Добби едва выносишь! Господи, как я тебя хочу, — с тоской прошептал он. — И... не могу. Я из ванны не выберусь, не то что...

— Значит, тут и переночуем на полотенцах, — буркнул Гарри. — Не надо меня хотеть. То есть надо, но... Бедный Шатц! — он прижал к себе его голову, перебирая пальцами тяжелые мокрые волосы. — Ты только сегодня нашел фотографию? — удивился он.

— Я не поехал домой, — пробормотал Северус. — Что там делать было? Думал поспать пару часов в кабинете. Но когда увидел чертов снимок... И амфетамин не потребовался. Извини, мой маленький шеф.

— Знаю. Мне уже доложили. Лучше бы ты мой кабинет разнес. Особенно стариковский антиквариат. И я еще жалел, что испортил этому гаду спокойную старость! — Гарри сердито тряхнул головой, обдав Северуса фонтаном мелких брызг. — Ты был прав, «Сами-Знаете-Кто» — не обязательно Риддл! Это любая сволочь, которая считает, что чужие судьбы у нее в руках! Любая мразь, которая из себя господа бога строит!

Большой Зверь шутливо куснул его за плечо.

— Вырастил оппозиционера на свою голову, — рассмеялся он.

* * *

— Tja, was für ein toller Anblick!² — Северус с неприязнью посмотрел на свое отражение в зеркале и потянулся к бритвенному станку.

— Еще чего! — Гарри перехватил его руку. — Перережешь себе горло! Еле из ванны вылез!

Большой Зверь в зеркале улыбнулся, разглядывая его розовое после купанья лицо и мокрые торчащие волосы.

— Я в порядке, — он прижался голым телом к спине Г. Дж., обняв его руками за грудь. — Ты меня спас, Liebling.

— Какой я либлин, — Гарри с удивлением поймал в зеркале любующийся взгляд черных глаз. — Посмотри на нас. За что я тебе нравлюсь? Гляди, — он ткнул пальцем в свое отражение. — Кто этот маленький урод? Ты прав, мне надо заняться каким-то спортом.