Через секунду он понял, что этого делать не следовало. Сидеть на коленях Северуса, соединившись с ним в тягучем томительном поцелуе и обнимая его бедра разведенными ногами, было невыносимо.
— Господи, что мы делаем, — жалобно пробормотал он, бесстыдно притираясь членом и изнывая от болезненного желания. — Я умру сейчас, Шатци!
— Я умру первый, — Северус жадно стиснул его ягодицы. — Когда ты так сидишь, знаешь, о чем я думаю?
— Знаю, — прошептал Гарри. — Хочешь, сегодня?..
Северус втянул воздух сквозь зубы. Зрачки темных глаз расширились, как от дозы атропина.
— Хочу, — хрипло сказал он.
— Шатц, мой Шатци-Шатц, — Гарри обнял его еще крепче, задыхаясь и целуя шею, прихватывая губами ухо с маленьким шрамом — следом собственного злодеяния.
— Du lieber Gott... — простонал Северус. — Зачем ты мне это сейчас сказал!..
Г. Дж. высвободился из жадных объятий, сполз на колени и с лихорадочной торопливостью принялся расстегивать его брюки.
— Л-локхарт придет, а т-ты сам не свой, — пояснил он, заикаясь от перевозбуждения. Вцепившись в подлокотники кресла, Северус смотрел на спасателя одурманенным взглядом.
В директорском кармане взыграл свинообразно хрюкающий рингтон.
— Муди, твою мать, — Гарри злобно стукнул кулаком по карману, желая в эту секунду раздавить и телефон, и того, кто звонит.
Редактор мгновенно вышел из эротического опьянения.
— Возьми трубку, — быстро сказал он и щелкнул пультом, выключив «кондиционер».
— Да пошел он... — начал Гарри и осекся под взглядом Северуса. Мысленно проклиная Городскую Ассамблею и всех ее членов, одноглазых и двуглазых, он извлек бойко хрюкающий мобильный и нажал соединение.
— Добрый день, мистер Му...
— Добрый или нет, видно будет, — пророкотал советник. — Сможете подъехать через час?
Не способный сейчас на особые ухищрения, Г. Дж. мысленно пнул советника коленом в зад.
— Да, сэр. Постараюсь.
Убедившись, что разговор окончен, Северус опять включил висящую под потолком технику.
— Быстро, однако, — пробормотал он. — Волшебное слово, «акции Хога».
— Ты думаешь?.. — ошеломленно спросил Гарри, невесть зачем понизив голос.
— Уверен, — фыркнул редактор.
— Господи, они спросят про Шпеера, а я не дочитал главу! — спохватился Г. Дж. — Шатц, дай я хоть краем глаза гляну!
Северус недовольно скривился.
— Разве что краем, — порывшись в кармане, он перебрал несколько монет, и, положив на стол фунт, ссыпал назад оставшиеся деньги. — Опоздаешь, Козел забодает.
— Ты тоже думаешь, что шпееровский Козел Гуди — это Муди? — оживился Гарри.
— Что тут думать, — буркнул редактор, ковыряя ногтем монетку. Не успел Г. Дж. и моргнуть, как из металлического ребра выдвинулся коннектор. В следующую секунду фунт уже торчал в разъеме для USB.
— Ух ты, — проснулся в Гарри агент-контрразведчик. — Ну и флэшка! Я вчера не заметил.
— Сегодня тоже не заметил, — угрожающим голосом сказал Северус. — И завтра не заметишь. Читай быстрей и отправляйся, — раздраженно прибавил он, открыв файл.
Г. Дж. придвинул кресло к монитору.
— Посиди со мной, Шатци-ша, — заискивающе попросил он.
— В другой раз, — Северус поцеловал его в макушку и направился к дивану. — Разбудишь через десять минут, — он растянулся на жестком лежбище и закрыл глаза.
Гарри бросил на редактора полный сочувствия взгляд и с тяжелым вздохом обратился к «Запискам Одержимого».
— На чем я остановился... — пробормотал он. — Грехи, ага...
* * *
«— Отсос — десять фунтов.
Нет, это не ТЫ сказал. Не ТЫ! Что-то с ушами. Звенит.
— Много? Ну, восемь.
Звенит. Струна G. Внутри сердца, натянулась. Лопнула! Больно.
— Ты говоришь по-английски?
Господи, я идиот. Какой умный вопрос, а?
— Адам...
Еще лучше. Рэй, на что ты надеялся? Они все такие. Чистота в глазах? Дьявол. Ты слепой, слепой, слепой, желающий видеть то, чего нет.
— Зачем ты меня позвал тогда?
Голос. Злой и жалобный. Акцент смешной... Дьявол бы тебя взял. Впрочем, уже взял.
— Адам... Ты любишь это делать?
Молчит. Черта лысого ты это любишь.
— Я умею. Я тебе хорошо сделаю. Хочешь посерьезней — за тридцатку.
Ага. Разогнался. Дешевый способ самоубийства.
— Кофе выпьешь со мной?
Ну и глаза. Орехи. Мед. Коньяк. Уставился, как на пришельца из миров иных.
— Лучше гамбургер. Сэр.
Звенит. Лопнула вторая. D.
— Ты... голодный?
Ненавижу себя. Кретин! Больше ничего не хочешь спросить? Только мордашку и задницу рассмотрел. Кроссовки видел? Дрянь экая. Да и все остальное тряпье — дрянь.
«И сделал Бог Адаму одежды кожаные». Спрашивается, с кого кожу снял? Райского овна освежевал недрогнувшей рукой? Ай да Отец!
Эй, что ты делаешь? Я не про тот голод!
Господь Всемогущий... Всё тебе прощаю! Как Ты сотворил ТАКИЕ губы сыну Своему? Лепестки цветов, мед, молоко и жар молодого лета... Как смешал это всё, сознайся, старина Саваоф!
Я знал. Знал! Мягкие, крепкие. Язычок змеиный, ах ты подлец. Я тут Змей, не ты!
«Да лобзает он меня лобзаньем уст своих! Ибо ласки твои лучше вина». ³
Пьян я. Пьян тобой, маленький злосчастный Адам, отверженный Отцом.
Идем со мной. Я отведу тебя к водам тихим... Ха-ха. Кого я обманываю?
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное