Шоу в жанре триллера

– Ну, говори, что ты видел на берегу, – сказал он, тряся старика за ворот грязной, пропахшей дымом и едкими испарениями одежонки. – Скажешь – и я обещаю, что тебя отпустят. Говори, чье лицо ты видел? Ты же видел, я знаю! Ну, отвечай, старче!

– Я не хочу уходить, – прошептал бомж. – Он убьет меня, как только я окажусь за порогом. Здесь стены, – он погладил черной рукой с обкусанными ногтями стену камеры. – Здесь решетки. Он знает, что я заметил его. Теперь он охотится на меня!

– Кто – он? – нетерпеливо прервал его Порох. – Если хочешь, мы запрем тебя в нашей лучшей камере, там до тебя никто не доберется.

– Это он, – прохрипел бомж. – Там был нечистый… У него кровавые глаза и длинные когти. Он хотел вырвать сердце девочки, ангела, но я помешал. Он был готов разорвать меня, и тут свет. Это пламя преисподней!

– Может, это свет фар, – усмехнулся Порох. Было заметно, что сумбурный рассказ бомжа ничуть не смутил его. – Давай говори, старче, что ты видел. Ну, был там дьявол, а какой он из себя…

– Он весь черный, – прошептал старик, обхватив себя руками. – Черный, потому что пришел на землю из недр ада. Весь в шерсти, и на нем сверкает перевернутый крест. Лицо, как у обезьяны, призрачным пламенем горят глаза, зубы белые и огромные, как у тигра-людоеда. Он – порождение тьмы ночной, он враг рода человеческого.

Порох вздохнул:

– Давай посущественнее. Что еще? Хватит нести чушь, какая у твоего сатаны была машина?

Бомж закачался из стороны в сторону:

– Свет мне бил в глаза… Он приехал на кровавой колеснице. Это кровь его жертв. Они стонут и взывают к нам, живым, о мщении.

Полковник махнул рукой на старика:

– Так, не хочешь говорить – пойдешь на улицу, где тебя твой черт и поджидает. Ты слышишь? Вот, я уже чую, что он приехал на огненной колеснице за тобой. Говори!

Старик опустил голову и стал бормотать несвязные слова. Потом внезапно по его телу прошла судорога, он ударился затылком о бетонную стену камеры. Изо рта у него пошла пена.

– Что такое, дежурный! – закричал Порох, подбегая к двери.

Вбежал полицейский и увидел старика, корчившегося на полу. Профессор Черновяц подскочил к бомжу, попытался помочь ему. Через несколько минут пришел врач. Он делал непонятные манипуляции с бродягой, вколол ему что-то из бесцветной ампулы. Старик начинал затихать, его тело сотрясалось в судорогах.

– Его нужно немедленно в больницу, – сказал, не оборачиваясь, врач.

– Что с ним? – поинтересовался Порох. – Он сможет давать показания?

– Хорошо бы он дожил до вечера, – устало ответил врач. – Похоже на кровоизлияние в мозг, может быть, аневризма.

– Он мне нужен! – проговорил полковник. – Вы слышите?

В этот момент в камеру подоспело еще несколько медиков. Мы беспомощно наблюдали за тем, как они пытаются спасти старика-бомжа. Внезапно умирающий открыл глаза и произнес:

– Изыди…

Потом его взгляд потух. Врач повернулся и сказал:

– Все кончено. Он мертв.

Порох ошеломленно посмотрел на него:

– Как мертв? Он не может умереть просто так! Сделайте что-нибудь, какую-нибудь инъекцию. Он должен жить! Он мне нужен!

Врач раздраженно заметил:

– Мы сделали все, что в наших силах. Если бы это произошло с ним в больнице, тогда еще можно было что-то предпринять. Мы не боги, уж извините…

Я подошла к умершему бомжу. Всего несколько минут назад он сидел около стены и бормотал что-то насчет нечистого, который убил ангела, и теперь он сам мертв. Рот бомжа приоткрылся, были видны щербатые черные зубы, и это придавало ему одновременно жалкий и страшный вид. На груди мертвеца была татуировка – изображение ангела, в спину которого воткнули кинжал. С кинжала стекала кровь.

Полковник пнул мертвого свидетеля:

– А так все хорошо начиналось… Почему ему понадобилось подыхать именно сейчас? Если бы я с ним поговорил еще, то он дал бы ценную информацию. А что теперь? Хорошо, что у следствия есть другие улики.

Эта смерть показалась мне странной. Она произошла так внезапно и так… И так странно. Словно кто-то на самом деле решил заставить старика замолчать навечно. Кто-то могущественный и всесильный. Бомж говорил о князе тьмы… Внезапно мне почудилось, что мертвец моргнул. Нет, не может этого быть, приоткрытые веки старика были устремлены в потолок.

– Черт, черт, черт, – повторил несколько раз Порох. – И как такое могло произойти? Он мог бы сдохнуть и потом, после того, как даст показания. Вот черт!

– Как, по-вашему, – спросил вдруг профессор, – почему маньяк убивает?

– Потому что он маньяк, – ответил, не задумываясь, Порох. В его примитивном ответе была доля истины. – Все очень просто: у него, как и у этого… – Он еще раз ударил старика, и левое веко трупа вдруг закрылось. Вошедший в раж полковник этого не видел, а мне стало не по себе. – Вообразил, что ему все дозволено, вот и похищает детей. Я не верю в психологию, все эти выкрутасы о том, что у него тяжелое детство или нелегкая юность. Просто нужно знать – убивать нельзя, это уголовно наказуемо. А кто этого не понимает, должен быть сурово наказан.