Шоссе в никуда

Вернувшись в машину, Лунин налил в стальную крышку от термоса крепкого, собственноручно сваренного им утром кофе и стал делать маленькие, торопливые глотки, не дожидаясь, пока кофе хоть немного остынет. Почувствовав себя чуть бодрее, Илья выплеснул недопитый кофе в окно, убрал термос в сумку и вновь выехал на шоссе. Следующие два часа Лунин провел, напряженно сжимая руль обеими руками и пристально вглядываясь в несущуюся ему навстречу черную асфальтовую ленту. К его удивлению, дальнейшее путешествие не было омрачено никакими неприятностями, так что спустя некоторое время он немного осмелел и прибавил громкости радио, после чего, спустя несколько минут, увеличил и скорость.

Мост Лунин увидел издалека. Поднявшись на вершину довольно большого холма, дорога делала петлю, а затем плавно спускалась к реке, позволяя любоваться открывающимися видами. Мост был великолепен. Две гигантских стальных дуги оранжевого цвета возвышались над дорожным полотном на добрых два десятка метров. От этих оранжевых дуг к пролетам моста тянулись ярко-синие стальные нити, которые при ближайшем рассмотрении оказывались толстенными тросами, выкрашенными краской по металлу.

Илья вспомнил прочитанную им около года назад в Интернете статью. Автор заметки уверял, что мост, построенный по проекту знаменитого шведского архитектора, должен был быть выкрашен немного в другие цвета. Дуги должны были окрасить в желтый, а стальные тросы — в голубой цвет, в соответствии с цветами шведского флага. По замыслу автора проекта все это великолепие должно было напоминать проезжающим россиянам о существовании такой пусть и небольшой, но тем не менее замечательной страны, как Швеция, и способствовать укреплению дружеских отношений между двумя государствами. Однако, как это часто бывает в жизни, в ничем не омраченные отношения двух партнеров беззастенчиво вклинился третий. Хотя возможно, что в данном конкретном случае этот самый третий был вообще не в курсе своего вмешательства.

Открытие моста планировалось сделать настолько торжественным, насколько это было в принципе возможно в рамках имеющегося у области бюджета. На него были приглашены все, кого только губернатор Сергиевич смог пригласить, начиная от полномочного представителя президента в федеральном округе, заканчивая министром дорожного строительства и заместителем главы президентской администрации. В связи с таким, не часто случающимся событием, когда в области оказывались сразу несколько должностных лиц старше его по положению, губернатор за неделю до грандиозной официальной церемонии решил лично осмотреть уже фактически готовый мост, а заодно провести репетицию торжественного открытия.

Когда кортеж из нескольких черных «лендкрузеров» подкатил к мосту, оркестр грянул «Прощание славянки», звучавшее, по мнению областного министра культуры, а по совместительству любовницы губернатора, максимально патриотично и торжественно из всех предложенных вариантов, а девушки в осовремененных национальных костюмах, отличающихся от оригинальных большим размером кокошников и меньшей длиной юбок, плавно засеменили навстречу высокопоставленным мужчинам в темных костюмах.

Очевидно, Сергиевичу не понравилось увиденное еще из машины. Когда он выпрыгнул из внедорожника, губернаторское лицо выражало крайнюю степень возмущения.

— Вы что, суки, вообще охренели? — Он злобно уставился на выстроившихся перед ним девиц в коротких юбках.

— А я говорила, надо хотя бы колени прикрыть, — зашипела на ухо художественному руководителю ансамбля народного танца министр культуры, — они же у вас, как на панель вышли!

— Зато красиво, — невозмутимым шепотом отозвался худрук, — и потом мост, панель… мне кажется, разница непринципиальна.

— Кто? — сорвавшимся в высокий фальцет голосом выкрикнул губернатор. — Я спрашиваю, кто все это гадство устроил?

Министр культуры уже начала было выталкивать на середину образовавшейся перед губернатором пустоты упирающегося худрука, когда Сергиевич решительно шагнул вперед и, миновав расступившихся в стороны девиц в кокошниках и прочих встречающих, остановился у ограждения, за которым рабочие ускоренно наносили дорожную разметку на свежеуложенное асфальтовое покрытие. Губернатор вытянул руку и ткнул пальцем куда-то в небо.

— Это что?

Окружающие непонимающе притихли.

— Вы меня что, спрашиваю, подставить решили? Сюда сам Фролов приедет, а вы мне тут хохляцкий флаг во все небо намалевали. Вы что, международную обстановку совсем не улавливаете?

— Так ведь по проекту же, Иван Юрьевич, — вышел вперед немолодой коренастый мужчина, красноту лица которого только подчеркивала надетая на голову белая каска, — ведь все согласовано…

Сергиевич несколько секунд, не мигая, смотрел на застывшего перед ним начальника строительства.

— Перекрасить. Все перекрасить, — наконец выдавил из себя губернатор.

— Так ведь не успеем же, — изумился краснолицый.

— У вас есть шесть дней, шесть ночей, — высокий худой Сергиевич нависал над собеседником, — куча времени. И потом еще сутки, чтоб все тут отмыть как следует.