Шоссе в Ад

"Удивление" было мягким словом для того, что почувствовал Джек, увидев полураздетых Лорин и парня из кофейни, извивающихся на диване. Она лежала на спине, а парень стоял на коленях между ее ног и возился с застежками лифчика. Когда Джек открыл дверь их квартиры в пентхаусе, полуголый парень завопил, как женщина, схватил его за рубашку и начал бормотать извинения, направляясь к двери.

Но “донжуан” так и не добрался до двери.

Джек свалил его на пол одним ударом в горло. Лорин открыла рот, чтобы закричать, но он так же быстро успокоил и ее. Потом он пошел на кухню за топором.

А теперь Лорин и мистер Ява лежали мертвые на полу.

По частям.

Голова Лорин покоилась в цветочном горшке на кофейном столике.

Мистер Ява был посмертно кастрирован.

И Джек почувствовал себя плохо.

Очень, очень плохо.

Совсем не так, как он чувствовал себя в разгар этой кровавой бойни. В том, что произошло не было никакого мыслительного процесса, никакого сознательного решения убивать и калечить. Он действовал, основываясь на грубом инстинкте, слепая ярость поглощала его, когда он резал их плоть и барахтался в крови. Животный примитивизм этого акта повлиял на него по-другому, вызвав возбуждение, которое только сейчас начало угасать.

Но теперь его трясло. У него стучали зубы, и его лихорадило, как человека, заболевшего гриппом. Пот струился из его пор, приклеивая накрахмаленную, белую рубашку к спине и подмышкам. Он закашлялся и ослабил галстук, чтобы перевести дух. Глядя на разбросанные части тела своей мертвой возлюбленной, он понял, что перешел важную черту - от человека к монстру.

Оцепенение сменилось рыданиями и слезами.

Он снял галстук и рубашку и закрыл лицо руками.

- Господи, прости меня.

Но Джек на самом деле не был религиозным человеком. Умолять Христа теперь было жалкой шуткой. Как можно получить прощение за его ужасные поступки? Он чувствовал себя отвратительно, как будто что-то мерзкое вытираешь со своего ботинка. Свежее собачье дерьмо. Воспоминание об эрекции, которой он щеголял, отрубая конечности Лорин, вызывало у него стыд.

Джек всегда считал себя нравственным человеком, хорошим человеком. Он делал все возможное, чтобы жить правильно и относиться к другим с уважением и добротой. Он даже никогда не поднимал руку на женщину. Господи Иисусе, он же каждый год жертвовал деньги на приюты для женщин, пострадавших от побоев! Поэтому он не мог понять, почему так легко поддался убийственной ярости. Может быть, ударить парня один раз было бы допустимо. Это было то, что парни хотели делать, когда сталкивались с подобной ситуацией.

Но чтобы убить его?

Убить Лорин?

Чтобы порубить их?

Это не были действия здравомыслящего человека.

Как ему жить с этим?

Ну...

Ответ на этот вопрос, по крайней мере, прост.

Он не cможет с этим жить.

Он снова подумал о своем желании вернуть все назад. Казалось несправедливым, что несколько минут бездумного насилия могут так безвозвратно все изменить. Он должен быть в состоянии обратить вспять это безумие. Стереть весь прискорбный эпизод из банка памяти. Вспоминая свою мысль о том, что в жизни нет кнопки "Отменить", он теперь думал, что более желательным вариантом была бы кнопка "Сброс", как в системах видеоигр - вы использовали ее, когда вам не нравилось, как шла игра и хотели начать сначала.

Если Бог существует, - подумал он, - то Он должен вступить в проклятую цифровую эпоху.

Ну же, Господи, даруй человечеству чудо святой кнопки “Cброса”!

От горя Джек захлебнулся смехом.

Я схожу с ума, - подумал он, - да, схожу с ума, ша-ла-ла-ла-ла.

- Ты не безумен, Джек.

Джек вздрогнул от звука другого голоса в комнате.

- Ладно, может быть тут ты немного и слетел с катушек, но ты не сумасшедший.

Голос раздался у него за спиной.

Джек резко обернулся и ахнул при виде нелепо ухмыляющегося громилы в кожаной куртке, прислонившегося к стене. Лохматые волосы смуглого мужчины были сальными и казалось, что его пятичасовая щетина вечна. На нем были ботинки, выцветшие джинсы и футболка с изображением пивной бутылки и надписью: “Спасительный Эль”. Над бутылкой трепетал логотип в виде нимба и крыльев.

Несмотря на чувство вины, Джек все же запаниковал при виде свидетеля своего преступления. Кончик его правой ноги коснулся вонзившегося в пол топора. Негодование затопило его, подавляя чувство вины и раскаяния. Этот человек был незваным гостем в его доме! Он нарушил частную жизнь Джека. Он был угрозой, явной и настоящей опасностью.

Джек опустился на колени и вырвал топор из пола.

Громила хмыкнул:

- Тебе действительно не нужно этого делать, Джек.

Джек зарычал и прыгнул на незваного гостя. Мужчина просто продолжал улыбаться, когда Джек набросился на него, и даже не вздрогнул, когда лезвие топора ударило его в плечо.