Шоссе Линкольна

— Он разбил окно?

— Потому что дверь была заперта! А в кухне он набрал ложек и понес наверх в спальню.

— Зачем он набрал ложек?

— А ложки затем, что принес им клубничное варенье!

Салли посмотрела на Билли с изумлением.

— Он дал им банку моего клубничного варенья?

— Нет, — сказал Билли. — Он дал им шесть. Эммет, ты ведь так сказал?

Оба повернулись к Эммету, смотревшему в окно.

— В общем, так, — ответил он, не обернувшись.

— Не понимаю, — вполголоса произнесла Салли.

Она наклонилась к рулю и прибавила скорость, чтобы обогнать легковую машину.

— Я дала ему как раз шесть банок. Ему могло хватить до Рождества. Почему он отдал все чужой компании?

— Потому что они сироты, — объяснил Билли.

Салли подумала.

— Да, конечно. Ты прав, Билли. Ты совершенно прав. Потому что они сироты.

Салли кивнула, одобряя логику Билли и отзывчивость Дачеса, а Эммет отметил про себя, что она была гораздо больше возмущена потерей своего варенья, чем похищением его машины.

— Вот он, — Эммет показал на здание вокзала.

Салли развернулась перед носом «шевроле». Когда пикап остановился, все трое вылезли из кабины. Эммет смотрел на вход на вокзал, а Билли сразу подошел к кузову, взял свой вещмешок и стал надевать.

Увидев это, Салли сначала удивилась, а потом, прищурив глаза, негодующе обратилась к Эммету:

— Ты еще не сказал? — чуть слышно спросила она. — Не рассчитывай, что я этим займусь!

Эммет отвел брата в сторонку.

— Билли, ты не надевай сейчас мешок.

— Да ничего, — сказал Билли, подтягивая лямки. — Сниму, когда сядем в поезд.

Эммет присел на корточки.

— Билли, ты не поедешь на поезде.

— Как это? Почему я не поеду на поезде?

— Разумнее тебе остаться у Салли, пока я съезжу за машиной. Я заберу ее и сразу вернусь за тобой в Морген. Это какие-нибудь два-три дня.

Но пока Эммет это объяснял, Билли все время мотал головой.

— Нет, — сказал он. — Нет, я не могу вернуться к Салли. Мы уже уехали из Моргена и едем в Сан-Франциско.

— Это так, Билли. Мы едем в Сан-Франциско. Но сейчас наша машина едет в Нью-Йорк.

При этих словах глаза у Билли широко раскрылись: его осенило.

— Шоссе Линкольна и начинается же в Нью-Йорке. Мы приедем на поезде, найдем «студебекер» и можем поехать на Таймс-сквер и начать наше путешествие оттуда.

Эммет посмотрел на Салли, ища поддержки.

Она подошла к Билли и положила руку ему на плечо.

— Билли, — начала она серьезнейшим тоном, — ты совершенно прав.

Эммет закрыл глаза.

Теперь он ее отвел в сторонку.

— Салли, — начал он, но она его перебила.

— Эммет, ты же знаешь: я буду только рада подержать у себя Билли еще три дня. Видит бог, я с радостью подержала бы его хоть три года. Но он уже пятнадцать месяцев ждал, когда ты вернешься из Салины. И за это время лишился отца и дома. Теперь его место — рядом с тобой, и он это понимает. И, наверное, думает, что ты тоже должен это понимать.

Сейчас Эммет понимал одно: надо ехать в Нью-Йорк, как можно скорее отыскать Дачеса, а присутствие Билли этой задачи не облегчит.

Но в одном отношении Билли был прав. Они покинули Морген. Похоронив отца и собрав вещи, они оставили эту часть жизни позади. Что бы ни случилось дальше, утешением может служить то, что им не надо возвращаться.

Эммет повернулся к брату.

— Ладно, Билли. Поедем в Нью-Йорк вместе.

Билли кивнул в подтверждение того, что это разумно.

Подождав, когда Билли подтянет лямки вещмешка, Салли обняла его и напомнила, чтобы он хорошо себя вел и слушался брата. Эммета она не обняла и села в кабину. Но, включив зажигание, поманила его к окну.

— Еще одно, — сказала она.

— Что?

— Если хочешь ловить свою машину в Нью-Йорке, это твое дело. Но я не хочу неделями просыпаться по ночам от беспокойства. Поэтому через несколько дней позвони мне и скажи, что вы целы.

Эммет стал было объяснять, что просьба Салли трудновыполнима — они будут заняты поисками машины, не знают, где остановятся и смогут ли добраться до телефона…

— Кажется, ты без труда нашел способ позвонить мне в семь часов утра, чтобы я бросила все дела и мчалась в Льюис. Не сомневаюсь, что в таком большом городе, как Нью-Йорк, ты сможешь найти еще один телефон и время, чтобы позвонить мне.

— Хорошо, — сказал Эммет. — Я позвоню.

— Хорошо, — сказала Салли. — Когда?

— Что «когда»?

— Когда позвонишь?

— Салли, я не знаю даже…

— Значит, в пятницу. Позвонишь мне в пятницу, в два тридцать.

Не дожидаясь ответа, Салли тронулась, отъехала от вокзала и остановилась, дожидаясь просвета в потоке машин.

Утром, когда они готовились выехать из сиротского дома, сестра Агнесса подарила Билли медальон на цепочке, сказав, что это святой Христофор, покровитель путешественников. Потом она повернулась к Эммету — он слегка испугался, что она и ему подарит медальон. Но она сказала только, что хочет кое о чем его спросить, а перед этим расскажет одну историю: историю о том, как оказался на ее попечении Дачес.