Шопинг в воздушном замке

— Вижу плохо, — еле слышно говорила Пелагея Андреевна, — рука немеет, нога подволакивается, знобит. Заболела я!

— У меня внук, — испугалась Мария Ивановна, — зачем заразная в избу пришла? Еще подцепит малыш инфекцию!

— Позовите врача.

— Дома телефона нет, надо на почту бежать.

— Пожалуйста, сходите.

— Ленка отделение только в девять откроет.

— Я умру, — прошептала Суворова. — Плюша… моя Плюша…

Мария Ивановна осуждающе дернула плечом. Совсем бабка дура, в такой момент думает о собаке!

— Мне нужен врач, я больна… Это не инфекция, а гипертония, — пояснила Пелагея, — наверное, криз случился. С ночи голова гудит, таблетки приняла — не помогают. Сделайте что-нибудь, Христа ради!

Мария Ивановна налила кружку воды и подала пенсионерке.

— Недалеко от Москвы живем, — со вздохом сказала она, — всего-то пятнадцать минут на электричке со всеми остановками, а получается, в медвежьем углу кукуем. «Скорая» сюда не торопится. В понедельник утром вызовем — к вечеру среды прибудет.

И тут Пелагея Андреевна удивила Марию Ивановну.

— Видно, конец мой пришел, — прошептала москвичка, — совсем к пропасти придвинулась.

С этим словами старуха вынула из сумочки сотовый, потыкала в кнопки и замерла с трубкой у уха.

— Вот красиво! — не утерпела Мария Ивановна. — Значит, не так уж тебе и плохо, раз хотела не за свой, а за наш счет позвонить.

— Когда бы вы знали, до чего мне поперек горла туда обращаться… — прошелестела Суворова. — Но я жить хочу, еще немного подышать. Не отвечают!

— Наверное, спят, — предположила Мария Ивановна.

— Да, видно, не судьба. Ни мне, ни ей! — угасающим голосом протянула старуха. И вдруг встрепенулась: — Лена! Здравствуй, это я. Узнала? Мне плохо… умираю я, Лена. В деревне! Не знаю, тебе объяснят! Да, отдам, непременно отдам. Твое будет! Со мной, при себе держу… Спрятала хорошо! Без обмана! Ты получишь все. Сейчас…

Пелагея сунула трубку хозяйке:

— Дорогу… растолкуйте дорогу…

Глава 10

После разговора с таинственной Леной Пелагее с каждой минутой становилось все хуже. Мария Ивановна поняла: старуха не придуривается, она и правда может умереть у нее в избе. Оценив размер бедствия, хозяйка, наплевав на дипломатию, позвала двух невесток разом, нынешнюю и бывшую, и сурово приказала им:

— Потом полаетесь, сейчас семье помочь надо. Выносите старуху на улицу, посадим ее за воротами, на стул.

— Почему, мама? — пискнула одна из молодух.

Мария Ивановна треснула любопытную по затылку.

— Говорю — выполняй! У самих ума нету, моим пользуйтесь! Если бабка в доме помрет, нас потом в ментовку затаскают, не отмоемся. И дачники стороной обходить будут — кому охота селиться в избе, где москвичка на тот свет отправилась… Шевелитесь, девки!

Невестки кинулись исполнять приказ. Когда они подняли старуху, та плохо ворочающимся языком пролепетала:

— Спрячьте… подальше… не давайте… Ленке… нет… Я скажу, когда… она мне… не ей, нет… Берегите ее… Плюша…

— Тьфу прямо! — обозлилась Мария Ивановна. — Опять о собаке ноет!

Через час в дом вошла хорошо одетая женщина и с порога стала возмущаться:

— Что здесь происходит?

— А вы тут не орите! — осадила нахалку Мария Ивановна. — Кто вы вообще такая?

— Лена, — уже нормальным голосом ответила та, — знакомая Пелагеи Андреевны. Мы с ней договорились: если чего случится, она мне позвонит. Почему Суворова сидит на стуле за воротами?

— Сказала, плохо ей, решила воздухом подышать, — подкорректировала события хозяйка дома.

— Как Пелагея у вас оказалась?

— Так на лето приехала, комнату сняла.

— И где ее вещи?

— Бабке плохо, а вы о шмотках беспокоитесь, — укорила гостью Мария Ивановна.

— Мне ее паспорт нужен, — без запинки ответила Лена, — без него Пелагею не возьмут ни в одну больницу…

Рассказчица вдруг замолчала.

— Говорите, говорите! — поторопила ее я.

— А нечего, — заявила хозяйка. — Эта Лена, вот уж странная, в сарайчике у Майки все перевернула. Паспорт искала. Подушку вскрыла, матрас прощупала, во все щели заглянула, бабкин хабар перетрясла, сумку ее наизнанку вывернула, а потом увезла Пелагею Андреевну на своей машине.

— И куда они направились?

— Небось в больницу.

— Но точно вы не знаете?

— Нет.

— Не спрашивали?

— Зачем?

— Из простого любопытства, — вздохнула я.

— Суворова мне чужая.

— Все равно интересно.

— Нет! — гаркнула хозяйка.

— Что же вы не позаботились о Плюшке? — укорила я бабу. — Собачка голодная и больная.

— Может, мне ей еще и колыбельную спеть? — ядовито поитересовалась та.

— Но Пелагея просила присмотреть за ее питомицей! И она вам заплатила за все лето, но не дожила до конца срока!

— А ничего она… — начала было Мария Ивановна и вдруг захлопнула рот.

Я с интересом уставилась на хозяйку.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Разговор окончен, — отрезала собеседница.

— Нет, милейшая, только начат! — прошипела я и вынула из сумочки удостоверение частного детектива.

Дизайн корочек мы с Ниной придумали сами. Они бордово-красного цвета, с одной стороны украшены золотым российским гербом, с другой — буквами «АКР». Аббревиатура расшифровывается просто: «Агентство Косарь — Романова», но на некоторых людей наш документ действует парализующе.