Шоколадница

Она говорила долго. Много плакала. Временами просто замолкала. Не могла найти в себе силы, чтобы говорить дальше. Суть её рассказа сводилась к тому, что, вообще то, она этого парня знала по двору. И он ей очень нравился. Давно нравился. Если даже это не была любовь, то влюблённость точно имела место быть. Его семья когда-то жила в соседнем подъезде. Потом они переехали. Но квартира эта осталась за ними. Он время от времени оттягивался там с ребятами. Со всеми такими сопутствующими атрибутами, как пиво, водка, виски. Ну, ещё и с девочками же, конечно. Она не раз видела этих красавиц, что туда захаживали. Ослепительно яркие, броско одетые, вызывающе накрашенные. На их фоне она себя чувствовала бледной молью. Она его не раз видела на каникулах, пока он учился в Англии. Как правило, он был не один. И каждый раз, когда он с ней здоровался, его спутницы бросали на неё презрительные взгляды. Ей казалось, что они вообще отказывают ей в праве быть существом женского пола.

В тот злополучный вечер она пошла на день рождения подружки. Они вместе учились. Отмечали его в модном ресторане. При гостинице. Народу было немало. В основном, молодёжь. И конечно же, она очень обрадовалась, увидев там его одного. Без спутницы. Она чётко помнила, что там был очень хороший диск-жокей. Они много танцевали. Он, практически, не отходил от неё. И ещё она помнила, что ничего не пила кроме сока. Хорошо помнила, как вышла из зала ресторана в фойе. А дальше был полный провал в памяти.

В себя она пришла рано утром в номере гостиницы. Он был рядом. Улыбающийся и довольный. Говорил, что ей надо отвести место в книге рекордов Гиннесса. Ведь девушек, сохранивших девственность до 18 лет, в их окружении, практически, не было. Говорил, что она красавица и умница. И не уставал повторять, что как же это замечательно, что она потеряла свою невинность с ним, а не с кем-то из своих слюнтяев-ровесников. Не забывал упоминать и о том, что она подарила ему незабываемые минуты.

Они встречались целых три месяца. По очень интересной схеме. Он обычно сбрасывал эсэмэской время и место встречи. Забирал её и вёз в какой-то отель. Отели, как правило, располагались где-то на окраине. Час, полтора, иногда даже два. И всё. Потом он возвращал её в какое-то людное место, высаживал и исчезал. Практически, за всё это время не произносилось каких-либо слов. Был просто секс. Много секса. И больше ничего.

Разговаривать они начали потом. Вернее, говорил, в основном, он. Много рассуждал на тему о том, что она просто шлюха. Шлюха, ещё не до конца осознающая то, насколько же она порочна. Правда при этом, он, как то, случайно проговорился, что в её бокал с яблочным соком он, в их первый вечер, подбросил какие-то чудо-таблетки. Но тут же оправдывал себя тем, что ей всё это, в конечном счёте, понравилось.

– Ну, пусть первый раз на тебя подействовали таблетки. Ну, а дальше что?

Она не знала, что и как можно сказать в ответ на эти обвинения.

– Милая моя, у тебя темперамент шлюхи. Хорошие девочки не могут быть так хороши в постели. Ты шлюха по призванию.

Он даже успокаивал её весьма своеобразным образом, утверждая что, став его любовницей, она получила уникальную возможность вращаться в достаточно высоких кругах и заполучить, в конечном счёте, для себе хорошего, обеспеченного любовника. О том, хочет ли она этого и, что она хочет вообще, он никогда не спрашивал.

Он был предельно мил, обаятелен, улыбчив. Дарил ей какие- то мелкие безделушки. Восхищался ею. Но никогда и нигде не появлялся с ней на публике. Она уже знала, что у него есть жена, дети и даже официальная любовница. Информация ей выдавалась по крупицам, но она цепко запоминала каждую мелочь. И ещё у него появилась новая привычка. Он стал грозиться, что, когда она ему надоест, то он передаст её кому-нибудь. Не спрашивая при этом даже её согласия.

Он никогда не предохранялся. С самого первого раза он объяснил ей, что он ненавидит резинки и хочет ощущать её всю, целиком. Без каких-то посторонних предметов и преград. Она пила таблетки. А потом, вдруг, в один прекрасный день, именно тогда, когда ей надо было уходить из очередного безликого номера, её вдруг вытошнило. Взглянув на неё, он сказал, всё, что думает о ней, о её умственных способностях и умении вести нормальную взрослую жизнь. Бросил деньги на стол и приказал идти на аборт.

– Как раз я уезжаю в командировку. Меня не будет неделю. Когда вернусь, позвоню. Надеюсь, что ты уже будешь в порядке.

Тут она замолкла.

– Ну, а что было дальше ты уже всё знаешь.

* * *