Шофер. Назад в СССР. Том 3

— И про деньги-то все разнюхал, — продолжал тянуть толстый. — И про Щеглова. А глянешь с виду, так мужик-мужиком. Скотина, и никто боле.

— Ну, попробуй эту скотину под себя подогнуть, — сказал я, сжимая кулаки так, чтобы не видно было дрожи в руках от страха.

Титок, стоявший рядом, дергался, как мышь перед котом. Стрелял остервенелым взглядом, то в бандосов, то в меня. Потом не выдержал и дал деру к посадке. Тут же парень в майке кинулся за ним. Толстый схватил меня за плечо, а потом изо всех сил дал под дых.

Воздух в один миг выскользнул из груди, а волна тупой боли прокатилась по всему телу, подогнула колени. Я немедленно повис на кулаке толстого.

— Куда ты с ножом-то, бестолочь? — Услышал я хриплый голос толстяка.

— А чего мы не кончаем их? — Удивленно отозвался Шкет полуголосом.

— А деньги ты знаешь где потом, без них, шукать?

Шкет не ответил, а я почувствовал, как руки крепкой хваткой впились мне в одежду на плечах и в воротник. Да только в тот момент мне было не до того. Даже когда пихали меня в заднюю дверцу автолавки, я пытался продохнуть, чтобы восстановить выбитое дыхание.

— Запищишь — прирежу, сученышь.

Парень в майке под ножом притянул Титка к машине, кинул рядом со мной, внутрь пустой, воняющей застарелым мясным духом автолавки. Парни забрались в машину, а жирный уселся на водительское сидение. Только когда пазик тронулся с места, я смог продышаться.

Ехали мы недолго. Видать, завернули куда-то вбок, за посадку и стали вдоль безлюдного, очищенного от урожая поля.

Все это время Титок скулил прижатый коленом к полу. Парень в майке, сев на него сверху, поигрывал мерзким ножом на деревянной ручке. Надо мною же дежурил Шкет, щелкая выкидухой.

— Рыпнешься — покромсаю, — сообщил он злобно.

Когда остановились, в кабине зашевелилось. Это жирный полез в салон. Послышались его тяжелые шаги, да такие, что голое днище машины задрожало под его тушей.

— Вы че, мужичье, — сказал он, подходя, — решили, что перед нами возникать можно? Где статуэтка, а? — Опустился толстый надо мной и схватил за ворот рубахи.

— В надежном месте, — проговорил я сквозь зубы.

Толстый со Шкетом переглянулись. Жирдяй хмыкнул и задрал кулак.

— Побьешь — ничего не скажу! — Закричал я, опережая удар. — Я в армии набитый! Втроем били, не убили! А коль ты начнешь, так до конца добивать придется! Хрен чего из меня вытянешь!

— Щас запоешь по-другому, — ответил толстый, а потом размахнулся и саданул меня снова в живот. Встав, добавил по почкам.

От боли у меня аж все потемнело перед глазами.

— Принесешь русалку? — Склонился надо мной бандит.

Не в силах ответить я только быстро-быстро отрицательно покачал головой.

— Побитого меня средь бела дня… — я отдышался, — средь бела дня так просто не отпустишь. Тут сегодня народу море. Я ж сразу к людям кинусь, сразу в милицию!

Бандиты переглянулись.

— Меня только убить останется. А коль убьете, хрен вам, а не деньги! — добавил я.

— Хе, — привычным делом хмыкнул толстый, — у нас есть твой дружок. Он, поди, посговорчивее.

Тогда толстый взялся за Титка. Не успел бандит его ударить, как тот уже завопил:

— Русалка у него в машине! В машине русалка! Давайте я принесу! Только не бейте!

Толстый, застыл над ним с поднятыми кулаками. Титок же, глубоко дыша глядел на бандита затравленным взглядом. Потом глянул на меня, но уже виновато. В ответ я нахмурился.

— Титок-Титок… — Протянул я, помолчав.

— Я не ты, Игорь, — сказал Титок, — я еще пожить хочу. Не такой я отчаянный.

— Знач так, — выпрямился толтсый. — Ща пойдешь за русалкой и притащишь ее нам. А дружок твой покамест тут покукует, чтобы ты чего дурного не удумал.

— Конечно-конечно принесу, — Титок отполз от жирного, испуганно поджал ноги. — Только скажите, что Игоря не станете убивать!

— Да на черта он нам нужен? Мараться об него, — явно солгал толстый.

Шкет мерзко хмыкнул, майка криво улыбнулся и утер нос рукой с ножом.

— Как только достанешь нам русалку, так мы вас двоих того… отпустим. Макруха нам сейчас без надобности. Потом еще прятать вас. Одна сплошная морока.

— Ну! Подымайся!

Шкет вздернул Титка за руку, и тот торопливо встал. Одеревеневший от страха, принялся неловко отряхивать выходные свои штаны, что нацепил на первый день соревнований.

— Только это… — Начал он, упершись взглядом в пол, — машина у Игоря стоит замкнутая. А ключа у меня нету.

Толстый раздражённо засопел. Шагнул ко мне, нагнулся.

— Ключи, паря.

Поджав губы, я потянулся в карман и достал ключи, отдал толстому.

— Мы щас тебя подвезем, где взяли, — сказал толстый Титку. — Давай кабанчиком, туда и обратно. Мы покамест подождем.

Ехали молча. Вернее, молчали мы с Титком. Молодые бандиты пытались нас задирать, обзывали последними словами. Мне встать так и не разрешили, а Титок, ссутулившись стариком, покачивался во время движения, держась за раму пазика.

Автолавка остановилась так же внезапно, как и тронулась. Жирный вышел из кабины и открыл дверь, выпустил Титка.

— По-быренькому, давай, — напутствовал он. — А то, мы про твоего дружка можем и передумать. И тебя потом найдем, будь уверенный.