Шофёр

– Ну велосипед же. Ты что, О’Генри не читал?

Проснулся утром Сергей от звона будильника, хотя вставать ему так рано было незачем – весь этот день до обеда он был свободен. Кольцова откинула одеяло, потянулась и начала быстро одеваться. Спала она совершенно голой и пристального мужского взгляда не смущалась.

– На лекцию опоздаю, мне Кольцов устроит весёлую жизнь, – сказала она, натягивая блузку.

– Какой Кольцов? – не понял молодой человек.

– Пашка Кольцов, доцент, читает нам сегодня государственное право.

– Родственник твой?

– Какой там родственник, – Лена подтянула брюки, поставила ногу на стул, шнуруя ботинок, – муж.

К такому повороту событий Травин был не готов. Вечером они и вправду доехали на велосипеде до кинотеатра «Колизей», что на Чистых Прудах, но билетов на вечерний сеанс не осталось, и Лена предложила просто прогуляться по темнеющему городу. А потом, слово за слово, попросила, а точнее, потребовала показать, где Сергей живёт, и уже в комнате они быстро оказались в одной постели. Отношения развивались стремительно, муж Пашка в них никак не вписывался.

– Бывший практически, – сжалилась девушка над Сергеем. – Мы с ним два года прожили и разбежались, уж больно ревнивец был, только и бубнил, с кем пошла, на кого поглядела. Одна от него польза была, родство со Станиславским, я за эти два года все спектакли в Москве пересмотрела. Если хочешь, он и нам билеты достанет, в Малый или Художественный.

– Да я больше по кино.

– Это я поняла, – Кольцова наклонилась, чмокнула Сергея в нос, – всё, побежала. Позвоню.

– Куда позвонишь?

– В гараж, плакаты-то ваши по всей Москве висят. «Такси не роскошь, а культурная необходимость, телефон два пять один пять шесть», – процитировала она. – Ты тоже не пропадай, номер наш домашний я черканула.

Она помахала бумажкой, положила на стол и выбежала из комнаты. Сергей вздохнул, накрыл голову подушкой, спасаясь от утренних солнечных лучей, и почти сразу снова уснул.

На работу он отправился в два часа, его смена начиналась только в девять вечера, но Коробейников попросил съездить за запчастями в «Дукс». Новые французские «рено» ремонта практически не требовали, а вот прокатные машины, которых в гараже было три десятка, ломались часто и с фантазией. Детали для них собирали где могли, а что не удавалось найти, заказывали через Автопромторг за золотые червонцы, так что машины эти, как мрачно шутил Коробейников, сами уже на вес золота были.

Сергей забрал в гараже грузовик «фиат», уселся за руль, на пассажирское кресло забрался кладовщик Забелин.

– Ну что, в путь, Пахом Кузьмич? – Травин выехал на Каланчёвскую улицу.

– Богом прошу, не гони, – Забелин вцепился в кресло, – вот как с Пасечником или Семаго соберусь, они аккуратно едут, чинно и благородно, а ты словно бес несёшься.

– Так не кобыла это, – на повороте на Горохольский им дорогу преградила повозка, Сергей аккуратно выжал клаксон, лошадь повела в сторону, отодвигая телегу, извозчик погрозил им кулаком, – она ж не сено жрёт, а натуральный бензин. Да и ты в гараже работаешь, не на конюшне, так ведь?

– Я с деталями дело имею, – кладовщик перекрестился на крест часовни Серафима Саровского, – а не с этими адскими машинами. Сколько, говоришь, лошадей в этом драндулете?

– Тридцать. А куда деваться, товарищ кладовщик, повозка столько железа не увезёт, – Травин снизил скорость до разрешённых семнадцати километров в час, теперь машина тащилась, словно черепаха.

– Это да, – вздохнул Кузьмич и до самого авиационного поля молчал.

Завод Авиахим № 1 раньше назывался «Дукс» и до революции принадлежал Юлиусу Александровичу Брежневу. В девятнадцатом «Дукс» национализировали, переименовали, и на месте ангаров возвели фабричные корпуса, в которых инженер Поликарпов строил первые советские самолёты. Травину, а тем более Кузьмичу, воздухоплавательные агрегаты нужны не были, их интересовали запасные части к автомобилям, которые Автопромторг хранил на складах. Сергей высадил кладовщика возле ангара, а сам прошёл в конструкторский цех.

– Успенский где? – спросил он у рабочего, перекладывавшего стружку в ящик.

– Вон, – рабочий махнул рукой куда-то вдаль, – там они все.

Молодой человек пошёл вдоль токарных и фрезерных станков, на которых точили и шлифовали составные части для новых моделей, упёрся в стену, огляделся, выбирая, в какую дверь сначала заглянуть, выбрал левую и не прогадал. За створкой, в хорошо освещённом зале, небольшая группа людей собралась вокруг полуразобранного мотоцикла. Они шумно спорили, размахивая руками и тыча друг в друга пальцами.

– Ваня, – Сергей помахал рукой.

От спорщиков отделился мужчина в синем халате со следами машинного масла и ржавчины, махнул в ответ.

– Сергей, иди сюда. Товарищи, кто не знаком – Серёжа Травин, это он немецкое магнето приспособил на «Союз».

Травин пожал руки знакомым и незнакомым, точнее говоря, из всей компании он знал только Ваню Успенского и техника Беляева, а молодого парня и двух девушек видел впервые. Парень оказался инженером Лившицем, а девушки, Надя и Наташа, чертёжницами.