Шмяк

Луна скрылась за облаками, но Ангве не обязательно было ее видеть. Моркоу подарил ей на день рожденья специальные часы, в виде маленькой луны, которая совершала полный оборот, с белой стороны на черную, за двадцать восемь дней. Наверняка эта штука стоила уйму денег. Теперь Ангва носила часы на ошейнике — предмете туалета, который она могла не снимать весь месяц. Она так и не сумела сказать Моркоу, что не нуждается в них. Вервольфы всегда знают, что с ними происходит.

Прямо сейчас трудно было понять что-то еще, потому что Ангва думала носом. В том-то и проблема: когда ты волк, нос берет командование на себя.

Ангва обыскивала переулки в окрестностях Паточной улицы, начав от входа в гномью шахту. Она перемещалась в мире красок: запахи накладывались один на другой, плавали вокруг, лезли в ноздри. Нос — единственный орган чувств, способный перемещаться назад во времени.

Она уже посетила груду земли на пустыре. Там пахло троллем. Там он выбрался на поверхность, но что проку идти по давно остывшему следу. Сотни уличных троллей носили лишайник и черепа. Но мерзкий маслянистый запах не желал покидать память. Наверняка у мелких плутов есть и другие входы. И шахту нужно как-то проветривать, так? А значит, хотя бы легчайший запах масла обязан найти путь наружу. Скорее всего, сильным он не будет, но ей и не надо. Легкого дуновения достаточно. Более чем достаточно.

Рыся по проулкам и перескакивая через стены, Ангва сжимала в зубах маленький кожаный мешочек — неприкосновенный запас всякого здравомыслящего вервольфа. То есть такого, который помнит, что одежда не следует за ним волшебным образом. В мешочке лежали тонкое шелковое платье и большой флакон с ополаскивателем для рта. С точки зрения Ангвы — величайшее изобретение за последние сто лет.

Она обнаружила то, что искала, на задворках Главной улицы. Нужный запах выделялся среди знакомых органических ароматов города и напоминал тонкую черную ленточку, которая змеилась в воздухе. Дуновения ветра и проезжавшие мимо телеги колыхали ее туда-сюда.

Ангва начала двигаться осторожнее. Этот район не походил на Паточную улицу, здесь жили состоятельные люди, которые нередко тратили деньги на больших собак и таблички «Стреляю без предупреждения». Пробираясь вдоль заборов, она слышала громыхание цепей и скулеж. Ангва ненавидела разборки с огромными свирепыми псами. Всегда было много крови, и даже полоскатель потом не помогал.

Запах струился сквозь ограду Эмпирического Полумесяца — этого, так сказать, полудрагоценного камня в архитектурной короне города. Несмотря на престижность района, люди не рвались жить в Полумесяце. Жильцы редко задерживались здесь дольше чем на два-три месяца, после чего торопливо съезжали, иногда бросая имущество.[10]

Ангва легко и беззвучно перескочила через забор и приземлилась на все четыре лапы на заросшей гравиевой дорожке. Обитатели Полумесяца редко занимались садоводством. Зачем, если не знаешь наверняка, в чьем саду прорастут посаженные тобой луковицы?..

Следуя указаниям носа, Ангва сунулась в густые заросли чертополоха. Заплесневелые кирпичи, уложенные кругом, намекали, что когда-то здесь был колодец.

Помимо густого маслянистого запаха, она ощутила кое-что еще, посвежее и посложнее. И тогда у Ангвы на загривке встала дыбом шерсть.

Там, внизу, был вампир.

Кто-то выдергал сорняки и оттащил мусор, в том числе неизбежный полусгнивший матрас и развалившееся кресло.[11] Салли? Что она тут забыла?

Ангва выковыряла из основания колодца старый кирпич и бросила вниз. Вместо всплеска послышался деревянный стук.

Чтобы спуститься, Ангва вернулась в человеческое обличье. Когти — это хорошо, но у обезьян некоторые штуки получаются лучше. Разумеется, стенки колодца были скользкими, но за много лет из них вывалилось столько кирпичей, что спускаться оказалось проще, чем Ангва рассчитывала. Колодец был глубиной примерно в шестьдесят футов; его вырыли в те дни, когда повсюду господствовало убеждение, что вода, в которой кишат в изобилии маленькие усатые твари, просто обязана быть полезной для здоровья.

На дне оказались несгнившие доски. Кто-то — разумеется, гномы — недавно проник в колодец и притащил пару досок. Они дорылись до сих пор — и остановились. Но почему? Потому что уперлись в колодец?

Под досками хлюпала грязная вода или, точнее, грязная жидкость. Туннель слегка расширился. Гномы, как почуяла Ангва, побывали здесь несколько дней назад, не больше. Да. Гномы явились, пошныряли вокруг, а потом внезапно ушли. Даже не удосужились прибрать за собой. Ангва как будто видела все собственными глазами.

Она прокралась вперед. Карта туннелей запечатлевалась в ее носу. Они оказались далеко не так хорошо обустроены, как те ходы, по которым их водил Пламен. Они были примитивнее, с множеством зигзагов и тупиков. Нетесаные доски и деревянные балки удерживали зловонную грязь, которая, тем не менее, сочилась отовсюду. Эти туннели строили не на века; их проложили для быстрой и, несомненно, грязной работы — лишь бы продержались, пока рабочие не уйдут.