Шлиман. "Мечта о Трое"

Сначала надо расчистить территорию верхней крепости. Наслоения достигают почти полутораметровой толщины: распавшиеся кирпичи, обвалившаяся кладка, превратившиеся в известь камни, глина и перегной. Под всем этим обнаруживают бесшовный известковый пол с мозаикой из камней. Но то, что оказывается тут же, менее всего ожидали, сначала путаная, а потом все более ясно проступающая и обозримая сетка фундаментов (они сохранились высотой в полметра-метр) — четкий, лишь в нескольких местах нарушенный позднейшими постройками контур дворца.

Гомер часто упоминает о дворцах царей, но обычно это лишь отдельные сделанные мимоходом замечания; чего-либо похожего на настоящее описание у него нет. А здесь вот укрепленный царский дворец гомеровской эпохи, черты которого с удивительной и часто ошеломляющей точностью совпадают с отрывочными сообщениями поэта.

Верхняя площадка известковой скалы Тиринфа имеет около трехсот метров в длину и ста в ширину. Крепость опоясывают стены толщиной до семнадцати метров. По характеру кладки архитектору видно, где возвышались башни. Нижняя часть стены сплошь сложена из камней, а внутри верхней ее части устроены замечательные галереи со стрельчатым сводом, которые на первый взгляд напоминают добротно построенный готический замок. Для каких целей они служили? Высказывается мнение, что для обороны. Но как показывают дальнейшие раскопки, это были экономно построенные склады. Они удивительно напоминают казематы, устроенные в стенах карфагенской крепости Бирса, где, как сообщает в своей «Римской истории» Аппиан, размещались конюшни и кладовые.

Крепость имеет только один вход, в середине восточной стены, то есть со стороны материка. Сооруженная из больших камней шириной почти в пять метров дорога поднимается вдоль наружной стены к воротам, которые в два раза уже ее. Рядом с воротами, господствуя над входом, высится мощная прямоугольная башня. За воротами дорога идет по узкому проходу, образуемому двумя стенами. Если бы врагам когда-либо удалось овладеть воротами, то они были бы здесь уничтожены, так как через двадцать метров на их пути вставало новое препятствие: ворота в верхнюю крепость, которые и размерами и характером постройки походили на Львиные ворота в Микенах. Одно, во всяком случае, ясно каждому, кто осматривает Тиринф: силой захватить эту крепость нельзя, взять ее можно было только в результате измены.

Павсаний превозносил огромные глыбы стен, и с ним соглашались все, кто бывал здесь позже. Но Павсаний преувеличивал, говорит Дёрпфельд: в этих циклопических стенах есть камни, которые способен сдвинуть с места даже один сильный мужчина. Прежде всего надо иметь в виду, продолжает он, что часть их построена из известняка, как из бутового, так и тесового камня, а другая — из более твердой брекчии. Крепостные стены, а также фундаменты домов сложены насухо, в то время как при возведении стен домов всегда применялся глиняный раствор. Что же касается веса, то можно подсчитать: небольшие глыбы весят все же около сорока центнеров, а более крупные, в три метра длины и полтора высоты, — в три раза больше. Отсюда ясно, почему предание говорит о том, что Пройт, царь Тиринфа, призвал для постройки циклопов: подобные величины не укладывались тогда в человеческом сознании.

— Послушаешь вас, — говорит Шлиман, — и все так просто, a когда я потом опубликую эти цифры в моей книге, их будут читать и вовсе без удивления. Но объясните мне одно, дорогой Дёрпфельд, — ведь мы, надеюсь, оба убеждены, что никаких великанов не было, — как с чисто технической стороны можно было осуществить подобное строительство? Во-первых, каменные глыбы добывались не прямо на месте. Как доставляли сюда такие колоссальные тяжести? А во-вторых: один инженер объяснял мне, что даже при современной технике было бы весьма трудно транспортировать такие глыбы камня, какие мы видим в Микенах и Орхомене. В древности же не знали ни кранов, ни сложных подъемных машин. Взгляните на эти гигантские глыбы! Не десятки, а сотни из них весят по сто двадцать пять центнеров и больше, а перемычка Львиных ворот даже в десять раз тяжелей. И глыбы нужно было не просто-напросто передвигать, но и поднять на много метров и уложить в нужном месте. Как все это было возможно?

— Человеческими руками, — отвечает Дёрпфельд.

— Об этом страшно подумать, мой друг! Вы отдаете себе в этом отчет? Ведь это не что иное, как рабский труд! Значит, эти камни политы потом и кровью тысяч людей!

Дёрпфельд молча кивает. Они долго стоят и смотрят на стену, затем решительным шагом идут дальше: работа не терпит промедления.