Шляпс! (СИ)

— Ребята! Ребята! — прорвался сквозь шум голосок Инны. — До спектакля осталось всего три урока! А мы должны еще успеть прорепетировать! Сонин папа!

— Да? — встрепенулся папа.

— Давайте уже начнем!

— Я не против. Э-э…

— Тишина! — призвала Инна.

— Спасибо! — сказал папа. — Так. Меня зовут Алексей Леонидович. Но можно называть меня дядя Леша. А вас я буду звать по именам персонажей. Мне так проще запомнить. Ну-с! Устроим перекличку. У вас же весь класс занят в спектакле?

— Да!!! — ответил весь класс.

— А где сценарий?

— В тумбочке! — и класс дружно показал в какой.

Раздобыв текст, папа открыл страничку с действующими лицами.

— Ага! — сказал он. — Приступим. Буратино!

— Я! — Денис поднялся.

— Приятно познакомиться. Садись. Папа Карло!

— Это я, — отозвался Митрофан Белов, сидевший перед папой на первой парте.

— Понятненько, — папа углубился в список. — А почему тут нет твоего лучшего друга?

— Колябзика? — удивился Митрофан. — А чё ему тут быть? Он же не из нашего класса.

— Какого Колябзика? Почему у вас тут нету Джузеппе?

— А его Виктор Геннадич выкинул из пьесы. У нас сокращенная версия, — пояснил Денис.

— Спасибо, Буратино. Ну и ладно. Обойдемся без сизоносых. Сверчок! Сверчо-ок!

— Его нет! — доложил чей-то голос.

— И где же он?

— Он с родителями в Турцию уехал, — сообщил все тот же источник, близкий к семье Сверчка.

— И кто за него?

Весь класс одновременно пожал плечами, как одна большая команда по синхронному плаванию, выполняющая элемент программы.

— А ну и фиг с ним! — сказал папа. — Обошлись без Джузеппе, обойдемся и без насекомого.

— А как же я с ним буду говорить? — заволновался Денис.

Папа на секунду задумался.

— А мы вот что сделаем! Сверчок, он же существо маленькое, правильно? Вот таким он у нас и будет. Ты будешь говорить с ним, нагибаясь к сцене. Словно он где-то там по полу ползает. Ну или там сделаешь вид, будто взял его в ладонь. А кто-нибудь в это время за сценой будет голосом Сверчка произносить его реплики. Кто хочет быть голосом Сверчка? Никто? Тогда я волевым решением назначаю на эту вакантную должность Соню. Ты поняла?

— Поняла, — сказала Соня.

— Смотрим дальше. Тэк-с, какой-то Мальчик. Какой там еще Мальчик?

— Я! — откликнулся Андрей Михно. — Это мальчик, которому Буратино продает свою азбуку за четыре сольдо!

— Даже забыл, что там есть такой. Ладненько. Угу. Карабас Барабас. Ну это я. Жаль, конечно, что Виктор Геннадьевич не пришел.

— Виктор Геннадич любил повторять, что актеру позволено не прийти на спектакль только в одном случае: если он умер! — вдруг воскликнул Денис.

Инна погрустнела. Она вспомнила, что то же самое бабушка говорила о своей ежедневной пятиминутке на большой перемене, когда весь учительский состав в обязательном порядке собирался в кабинете директрисы.

— А теперь, выходит, Виктор Геннадич сам не пришел! — скорбно и надрывно пожаловался Денис.

— Ну, как видишь, бывают исключения, — встал на защиту папа. — Получается, что актер может пропустить спектакль, еще и если у него сломалась машина. Или если родители увезли его в Турцию… Ладно. Так, теперь моя правая рука. Дуремар!

— Я! — с дальней парты поднялся долговязый Сашка Пилишвили. На нем были огромные болотные сапоги, из которых он торчал, как засохший букет из высокой вазы.

— Садись. Мальвина!

— Я!

— Я так и подумал. Отличный парик. Пьеро!

— Это я, дядь Леш, — не вставая, Костик помахал рукой.

— Не ожидал встретить тебя в таком амплуа… Артемон!

Сережа вскочил с левого ряда, Миша вскочил с правого ряда. Поэтому папа, сидевший посередине, услышал выкрик «Я!» в стереозвуке.

— Два Артемона? — папа по очереди посмотрел на кучерявых братьев. — Мальвина в вашей версии — заводчик пуделей?

— Просто один из нас вечно болеет! А в этот раз он не заболел!

— Сам ты не заболел!

— А Виктор Геннадич сказал, Артемоном будет тот, кто лучше гавкает!

— А кто из вас лучше стрекочет? Может, один из вас согласится побыть Сверчком?

— Пусть он будет Сверчком! — эти слова папа также услышал в стерео.

— Давайте мы погавкаем, а класс проголосует, кто лучше? — предложил Сережа.

— Не, не, не! — папа замотал головой. — Вы это уж как-нибудь сами решите. Кулуарно. Если вы понимаете, что я имею в виду.

— Кулуарно — значит у кулера, — сказал Миша.

— Ну-у… Можно и так сказать. Ладно! Идем дальше. Базилио!

— Я! — котом Базилио был Юра Кондаков, пухлый мальчик в круглых очках.

Немного освоившийся в новой обстановке, папа хотел было пошутить, что, судя по виду, Юра специально для роли набрал десять лишних килограммов и испортил себе зрение, но тактичность взяла верх.

— Отлично! — вместо этого сказал он. — Так, лису Алису я знаю с детства… Тортилла!

— Я! — Тортиллой оказалась Маша Сумкина, сидевшая рядом с Соней.

— Ага! Так. Э… Гм… Дерево?

— Я! — из-за парты поднялся Рома Пехов. — Я его держу. У меня маленькая роль.

— Не бывает маленьких ролей! Бывают маленькие актеры! — изрек старый афоризм папа. Что звучало двусмысленно, так как Рома был самым маленьким в классе, а потому и единственным, кого не было видно из-за дерева. — Теперь куклы!

Половина класса поднялась из-за парт.

— Ого! Садитесь. Лягушки!