Шлак 5.0

— Это, парняги, вы чё тут со мной хотите? Не надо, я… Хотите пожить, да пожалуйте, не жаль. Даже денег не возьму. Только не троньте. Неправильно так за гостеприимство отплачивать.

— Не тронем, не боись, — Коптич хлопнул его по спине. — Мы человечину не едим.

Про человечину он зря сказал, с мужичка потекло ещё обильнее.

— Мне кажется, он не о жизни, а о заднице своей печётся, — протягивая дикарю шприц, сказал Хрюша.

— Ща я его успокою…

Коптич зарядился, не закатывая рукава. По лицу прокатилась волна, он с шумом выдохнул.

— Ну так о чём мы? Ах, да, чтоб не боялся и… Короче, мы твои друзья, и ты это сам знаешь. Как тя зовут?

— Боря…

— Бориска. Хорошее имя и, главное, доброе. Тогда слушай сюда: мы твои родственники, приехали погостить…

Я не стал дослушивать версию Коптича о родственниках, пристегнул ремень с ножом, надел плащ. Калаш и разгрузку оставил висеть в прихожей на вешалке. Воевать и брать штурмом здание, где вараны держали Киру, сегодня необходимости нет. Сначала разведка. Посмотрю подходы, узнаю численность охраны, где стоят, и лишь потом все вместе будем решать, как действовать.

Глава 13

Той мелочи, которую мы изъяли у варанов из полевой группы, хватило на билет на одну поездку. Маршруткой я добрался до центра города, потом вдоль трамвайных рельс пешочком прошёлся до переплетения старинных улочек, в глубине которых и находился нужный мне дом. Шагов за двести остановился, приглядываясь и прислушиваясь к ощущениям. Дом барачного типа, двухэтажный, бревенчатый, одноподъездный. Окна первого этажа закрыты тяжёлыми ставнями, на окнах второго — решётки. По углам камеры, незамеченным не подойдёшь. На тротуаре несколько машин, и среди них знакомый джип.

Я встал за старую липу. Опасности не предвещало ничто, хотя возле барака крутились не вызывающие доверия граждане. Сто процентов это не вараны. Почти всё время они сидели в машинах, лишь изредка кто-то один выходил, прогуливался вдоль фасада и возвращался. Когда дверца открывалась, можно было расслышать льющиеся из динамиков звуки шансона.

Охранников было шесть или семь, сидели они в трёх машинах, чем вооружены не ясно. Вели себя беспечно, смеялись, матерились. За тот час, что я наблюдал за ними, парень в спортивной куртке дважды бегал в ближайший магазин за пивом. Убрать их будет не сложно. Настоящая охрана находилась внутри, и она, скорее всего, под дозой, приливные волны силы периодически докатывались до меня. А эти так, расходный материал, нужны лишь для того, чтобы я себя обнаружил.

От липы я перебрался к углу соседнего дома, расстояние сократилось до пятидесяти шагов. Теперь я неплохо мог отсканировать внутренности барака. Интуиция квалифицировала его как… Пустой? Ни одной кляксы, ни одного движения, хотя сила продолжала давить на мозг, и исходила она не от наружной охраны. Такое впечатление, что барак находился под колпаком, сквозь который ментально проникнуть невозможно. Более того, в ответ на мои попытки прилетел удар.

Меня скрутило. Кишки взбаламутились, свились в жгут, изо рта потекла желчь. Кровь закипела и бросилась в голову. Вены на висках надулись и запульсировали. Там внутри проводник, и это — первая реакция на его присутствие. Всё как обычно. Но слишком уж сильная реакция. Может, он не один? Двое? Трое? Три проводника в одном месте…

Я упал лицом в снег, чтобы хоть как-то остудиться. Кровь начала успокаиваться, боль отступила, но тут же я почувствовал, как кто-то осторожно пытается проникнуть в мои мысли. Мозг словно паутиной опутали, как делала это проводница редбулей в универсаме, только её проникновения были подобны уколам шила, а сейчас меня мягко поглаживали. Этот способ эффективнее. Из меня струйкой потекли откровения. Чужой проводник считывал мои мысли и мою память, а я не мог этому воспротивиться. Не знаю, что он успел прочесть, но если информация о том, где сейчас находится Алиса, попадёт к Толкунову, он кинет туда всю свою армию. Надо предупредить группу, иначе это конец всему.

Я пополз. Прочь, дальше. Да, да! Я слишком близко подошёл к этому бараку. Как далеко проводник способен дотягиваться своим даром до жертвы? Моя интуиция находит опасность в радиусе ста пятидесяти метров, плюс-минус червонец. А этот…

— Фу, нажрался-то как! — услышал я надтреснутый женский голос. — Вот смотри, Васенька, не будешь слушаться бабушку, вырастишь и так же будешь ползать.

— Хорошо, — согласился писклявый детский голосок.

— Что значит «хорошо»? Этот дядя пьяница, у него нет ничего, его никто не любит. Хочешь, чтобы тебя не любили? Чтоб конфет не давали? Этот дядя тоже никого не слушал, в школе учился плохо и теперь ползает по сугробам всеми брошенный.

Возле детской площадки стояли старушка и мальчонка лет шести, оба внимательно наблюдали за мной. Ребёнок смотрел с завистью, в глазках таилась грусть. Ему тоже хотелось ползать по сугробам, забираясь в них с головой, но бабушка не разрешала, да ещё и грозила невнятным будущим. Тут было от чего расстроиться.

— Мне плохо, помогите, — попросил я.