Школа Стукачей

ческой психиатрии? Да всё - оттуда же, из моей тюремной камеры.

В силу переполненности тюрем, ремонт там сделать невозможно -

куда деть на время ремонта "пассажиров"? Поэтому зэки убивают

время, занимаясь благоустройством. Вместо обоев - стены обычно о-

клеиваются страницами, вырванными из книг. Это называется

"образовать" хату.

В нашей хате стены образованы учебником практической психиа-

трии. У учебника нет начала и конца, фамилия автора мне не извест-

на, но я до сих пор считаю его близким знакомцем, отсидевшем вме-

сте со мной, в туалете, целых девять месяцев. Я прочёл его труд е-

сли не от корки - до корки, то точно уж от стенки до стенки, обнару-

жив у себя большинство описываемых симптомов представляющего

угрозу для общества социопата.

Неизвестный автор учебника пока мой единственный, не считая

Алишера, друг. Алишер сидит в другом крыле, и встречаюсь с ним я

только по дороге в суд.

Поездка в суд, это настоящий праздник - как Новый год или день ро-

ждения.

Я уже девять раз ездил на суд.

Не потому, что меня никак не могут “окрестить” - в Узбекистане

суды и выборы проходят как по маслу, нет, просто до меня всё не

доходит очередь, а я и не спешу – все равно окрестят рано или

поздно.

А срок считают со дня ареста, раньше сядешь – раньше выйдешь.

Поездка в суд это возможность на целый день улизнуть с ха-

ты, нажраться "вольнячки", повезёт – напиться или обкуриться до

полужидкого состояния. Анекдот о том, как наркоман приходят в се-

бя в зале суда, и пугается собственного конвоя (Опаньки - менты!!) –

5

это, я уверен, быль. Подсудимые на суде в нашей стране трезвы

крайне редко. Присутствовать на этой процедуре без наркоза проти-

вопоказано. Обычно человек или уже передал через адвоката взятку,

или понял что таких денег ему не собрать. в любом случае результат

судилища уже известен с большой точностью. Зачем же просижи-

вать штаны по-трезвяку?

Когда вас заметут, помните - следователи, прокуроры и судьи - ва-

ши наипервейшие враги, не верьте ни одному их слову. Это андрои-

ды запрограммированные на увеличение количества зэка. Держите

ухо востро и ищите слабости в их программной прошивке, может у-

дастся их ломануть, и перезагрузить. Иначе по полной программе за-

грузят вас. Считать, что этот милый человек в костюме, которого вы

видите второй раз в жизни печётся о вас и ваших интересах, это про-

стите, форма идиотизма.

Поэтому главное в вояже на судилище для меня, уже познавшего а-

зы системы, это конечно встреча с Алишером.

Он на пару лет меня младше, но гораздо выше ростом. Несмотря

на молодость, Алишер объездил половину земного шара с балетной

труппой театра имени Навои. Если вы бывали в Ташкенте, то не мог-

ли не обратить внимание на это величественное, построенное япон-

скими военнопленными здание в центре.

Общение с Алишером это чистый кислород после прогорклой тю-

ремной махры.

Конечно же, я сноб – Алишь - солист академического театра все же,

не тракторист какой-нибудь из Наибджанского района Кумушкан-

ской области, укравший у соседа полуживую корову.

С Алишером я могу говорить о чем угодно и быть собой, без стра-

ха перед людской подлостью. Этот урок быстро усваивается в тюрь-

ме – не спеши выворачиваться наизнанку – могут плюнуть или легко

вытереть о тебя ноги. Говорите меньше, слушайте больше.

Мы– “тяжеловесы” – нам грозят большие срока, и судит ташгорсуд.

Поэтому нас возит один и тот же воронок.

Первичный шок от тюрьмы уже позади, и мы ездим на воронке,

будто это рейсовое маршрутное такси.

Алишера уже, который месяц судят за убийство. Женщину, с кото-

рой он жил и которая была старше его на восемь лет, нашли убитой.

Тюремный этикет не позволяет расспрашивать о деталях "делюги".

Кроме того я уже ветеран системы, целых девять месяцев по

6

тюрьмам, да по пересылкам и я уже хорошо знаю, что практически

любой скажет, что в тюрьму попал - "не за что" или, чаще, "ни за хуй

собачий". Это неправда. Все мы здесь -падшие ангелы.

Мне светит с восьми до пятнадцати, Алишу – с десяти до высшей

меры или как здесь говорят - зелёнка.

Сидим сейчас на вокзальчике и в ожидании воронка эстетствуем о

том, как бы написал свой Pulp Fiction Квентин Тарантино, окажись

он в одной камере со злостными дехканами - похитителями кур из

Аккургана.

Любопытно нам знать, когда же начнут "катать" на суд звёзд

узбекского хип-хопа – группу Аль-Вакиль. Тех, кто замочил не менее

известную местную поп-певичку.

Они тоже где-то здесь – вроде отсиживаются в санчасти. Болеть в

санчасти таштюрьмы могут только состоятельные люди. Алишер

считает,

что

Аль

Вакилям

выделят

отдельный

воронок

от

Узбекконцерта.

”Элвис уже покинул здание “ – добавляю я.

Жаль у Алишера другой судья и в суде нас расквартировывают по

разным хатам. Когда вся жизнь обрушивается вокруг вас, родствен-

ные души это единственное спасение.

И на этот раз народный суд не выносит мне приговора. Проболтал-

ся, проходил кругами весь день в их подземном боксе. Думал, отчего

же она не приедет на суд, что убудет от неё? Да какая там Сибирь,

даже в суд прийти не нашла часок.

Вот всё. Ещё один день в горсуде. Уже сижу в воронке. Жду Али-