Школа Добра

После ее рассказа о том, кем был мой дедушка и кем стану я, когда проснется моя кровь, я впала в небольшой ступор, размышляя на тему, каким образом это связано с моей скромной персоной. И в первую очередь, как желание мамы запихнуть меня в ненавистный Институт связано с тем, что я какой-то там мифический элементалист. И в тот момент я скорее была готова признаться Александру Виногу в своих неприличных снах о нем, чем поверить в то, что я и есть один из тех сказочных персонажей, о которых братья читали мне в детстве.

– Ты же ведь знаешь, кто учится в Шамаханском? – спросила мама, и меня передернуло при воспоминании о стервочках и о том, что они со мной сделали. – Знаешь, конечно... Не стоит к этому относится с таким пренебрежением, Юлиана. В этом Институте женщинам помогают открыть свою женственность и научиться...

– Мам, в этом Институте меня чуть не угробили! И если бы там не было Александра...

– Мы об этом немного позже поговорим, – нахмурилась мама, а потом вдруг обняла меня порывисто, прижала лицом к груди и прошептала в макушку:

– Детка, я так тебя люблю!

– Я...

– Молчи и слушай!

Мама не позволила мне вырваться и продолжила негромким голосом:

– Никто не знает о даре твоей крови. Вообще никто, кроме членов семьи. Но очень скоро это станет заметно. Твоя аура начнет излучать свечение определенной интенсивности, очень похожее на сияние эмпатов. И мы с папой решили, что на какое-то время получится спрятать тебя в Институте, ото всех. Но в первую очередь, от темных, конечно. Потому что там бы тебя точно не стали искать. Никто не станет искать темную среди темных, правда же?

Я неуверенно кивнула, хотя и не уловила в маминых словах особой логики.

– Ты не пугайся только, маленькая моя. Все это не означает, что ты обязательно примешь темную сторону... И потом, ты же знаешь закон: без тьмы не бывает света. И если ты станешь одной из них, мы всё равно будем тебя любить. Но свет твоей ауры... Детка, пока еще не было ни одного светлого элементалиста. Понимаешь, что это означает?

Не уверена, что в тот момент я понимала всю серьезность маминых слов, меня, откровенно говоря, волновали другие вещи. Ну, пусть. Пусть нельзя было мне рассказать обо всем по-человечески сразу. Обидно, но... Неважно.

– А потом мы с папой подумали, что твоя Школа – это даже лучше. Это отдельное государство, которое находится вне темно-светлого конфликта. Тем более, что тебе там понравилось... Понравилось же?

Мама дождалась, пока я кивнула, и попыталась вернуться к рассказу, но мне удалось ее перебить.

– А почему вы тогда просто бросили меня? – спросила обиженным голосом и с ужасом поняла, что сейчас опять разревусь. – Почему не пришли, не рассказали, не... вы даже с днем рождения меня не поздравили!!! А Сандро... Сандро вообще...

Мама удивленно округлила глаза:

– Принцесса, но мы поздравили тебя с днем рождения. Твой директор уверил нас, что наш подарок был в праздничную ночь помещен под двери твоей комнаты!!!

В праздничную ночь? Это в ночь эпической битвы у барбакана, что ли? Или в следующую, которая выветрилась из моей головы?..

Смущаясь и краснея – ну, не рассказывать же маме о жуткой попойке, Григории и ночи в спальне Александра Винога – намекнула на то, что подарок, видимо, где-то затерялся. Затем, дрожа и нервничая, уговаривала не привлекать к расследованию руководство. Кто его знает, может это мои собутыльники коробку с подарком куда-то запихнули, а потом и забыли...

Так что обойдемся без Вельзеввула Аззариэлевича на этом этапе поисков... Знать бы только, что искать.

– А мы еще думали, почему ты и словом насчет подарка не обмолвилась, – продолжила мама. – Папа даже обиделся. Ты же так ее хотела.

Боги! Не говорите мне, что родители наконец-то подарили мне вожделенную шкатулку желаний, а я ее потеряла, так и не открыв ни разу!! Мою! Настоящую! Заряженную!

– Конечно, заряженную, – кивнула мама, и я поняла, что последние слова произнесла вслух. – Папа сам зарядку контролировал.

– И на сколько желаний?

– А сколько тебе исполнилось?

О, нет!!! Шестнадцать? Вы серьезно? Шестнадцать физических желаний, шестнадцать предметов, о которых вы только можете мечтать, шестнадцать мечтаний... Шестнадцать раз можно поднять крышку, чтобы обнаружить на обивке из синего бархата именно ту вещь, которой тебе не хватает на данный момент...

И я все это потеряла, так и не найдя... Ну, нет! Я вверх ногами переверну все наше общежитие, но моя коробочка ко мне вернется.

– Какой ты все-таки ребенок еще! – рассмеялась мама, прерывая мои мысленные поиски утерянного подарка. – Шкатулка желаний, определенно, тебя волнует гораздо больше, чем все эти таинственные вещи, связанные с историей твоего появления на свет.

Я смутилась и попыталась высказать невнятный протест. Мол, конечно же, все не так. Конечно, я понимаю: пробуждение крови, сияние ауры, темные, светлые... Но вожделенная коробочка надежно заняла свое законное место в красном уголке моих мысленных приоритетов. И думать о чем-то другом, действительно, было сложно.