Шхуна «Мальва»

— Одиннадцать штук, — не сморгнув глазом, соврал Глыба. — Нам всем по две рыбины, а вам, Андрей Ильич, три. А насчет того, чтобы правду говорить, так вы же сами знаете: врать я не мастер.

— Сомов не трогал?

— Разве ж можно сомов?! Наш надзиратель, наверно, и имена им уже присвоил: сом-Фриц, сом-Ганс и сом-Адольф. Считанные они у него... А вон и они пожаловали за своими сомами!

Штиммер приехал с целой свитой. Заглядывая в трюм, немцы громко выражали свое удовольствие, не обращая никакого внимания на команду. Люмке чувствовал себя настоящим именинником. Он бегал вокруг Штиммера, быстро-быстро что-то лопотал, размахивая руками.

Наконец Штиммер подошел к Шорохову, спокойно стоявшему у борта шхуны.

— Риба не отшень есть много, — сказал он. — Надо больше.

— Это хороший улов, господин лейтенант, — ответил шкипер. — Мы сделали все, что могли.

— Ну, нитшего, нитшего. — Штиммер вытащил из кармана сигареты и милостиво угостил Шорохова. — Другой раз поймайт больше. Эй, Глиб-рибачок! Подходить сюда!

Глыба медленно, громко стуча деревянной ногой по палубе, подошел.

— Курить? — спросил Штиммер, протягивая ему сигару.

— Спасибо, господин немец. Мы табачок. Наш, русский.

— Ты говорил, Иван Глиб, рыбка плавать по одну... А поймайт гут рыб.

— По дну тоже плавает рибка, — невозмутимо ответил Глыба.

Двое немецких солдат внесли на шхуну большую корзину, Саша и Юра спустились в трюм, и выгрузка началась. Когда они с трудом выбросили на палубу сома, а за ним другого и третьего, Штиммер окончательно раздобрел. Он приказал солдату принести из машины по пачке сигарет шкиперу и Глыбе, a Юре, Саше и Нине — по свертку галет.

— Команда просит господина лейтенанта разрешить взять по три рыбы каждому, — обратился Шорохов к Штиммеру.

— По три риба? — искренне удивился помощник коменданта. — Затшем так много?

— Это не много, господин лейтенант. У каждого из них есть родственники.

Штиммер засмеялся:

— Есть гут немецкий пословиц: повар всегда плохо кушайт. И есть гут русский пословиц: сапожник всегда не иметь сапог. Зачем рибачок иметь много риба?

В конце концов Штиммер разрешил взять команде по одному лещу и уже собирался уезжать, когда шкипер обратился к нему еще с одной просьбой.

— Господин Люмке может не разрешить нам отлучаться с корабля, — сказал Шорохов. Он не разрешает и посещать шхуну. А мы должны приглашать сюда мастеров чинить сети, чтобы не терять времени.

— А майстер есть? — спросил Штиммер.

— Мы найдем.

— Отшень есть хорошо. Люмке будет иметь приказ.

Глава 5

Обычно берег моря в такой час пустовал. Один-два старика-рыболова сидели на затонувшей барже с удочками в руках, изредка вытаскивая черных бычков и нанизывая их на шпагат. Иногда появлялись женщины с кошелками, собирали щепки, прибитые волнами.

В этот же вечер по берегу стайками бегали мальчишки и девчонки. Они с интересом поглядывали на шхуну. Особенно много глаз было обращено на нее тогда, когда на палубу выходил Иван Глыба. Но тот, казалось, не замечал их. Пройдясь два-три раза вдоль борта шхуны, даже не взглянув на берег, он снова скрывался в кубрике.

Но вот наконец на палубе показался Ленька Глыба. С независимым видом, заложив руки в карманы, он сошел по трапу на баржу и, оглядев берег, сказал:

— Ванька, заходи. Мишка и Клавка Бурятная — тоже. Остальным не лезть. И чтоб без всякой толкотни, понятно?

Трое счастливчиков мигом очутились на барже и по трапу полезли на шхуну. Остальные продолжали смотреть на Леньку, сбившись в кучку.

— Эй, вы, на берегу! — крикнул Ленька. — Рассыпься на время!

Каждый из ребят принес с собой плетеную кошелку, мешок или сумку, но все это было сложено далеко в стороне от баржи. И только те, кого вызвал Ленька, шли на шхуну с «тарой» в руках.

В шлюпке, покачивающейся у кормы шхуны и закрытой от берега ее бортом, сидели Иван Глыба и Саша. Саша вытаскивал из вентеря лещей и судаков, а Иван Глыба, взглянув в лицо мальчишки или девчонки, говорил:

— Клавке Бурятной пару лещей и судака. Петьке Трофимову одного судака и одного леща. Мишке два судака и два леща: у них в доме целый детский сад, мал мала меньше. Давай, Саша!

Саша бросал из шлюпки на палубу рыбу, дети быстро запихивали ее в кошелки и мешки и исчезали.

На берегу оставалось всего двое ребят, когда Ленька легонько свистнул. Голова Глыбы показалась над бортом шхуны, и он спросил:

— Что там, Ленька?

— Шкипер, — ответил тот.

Саша опустил почти опорожненный вентерь в воду и вслед за Глыбой выбрался из шлюпки на шхуну. Увидев подходившего к барже Шорохова, Глыба закричал на двоих ребят, которые не успели получить рыбу:

— Вы чего тут, малявки, делаете? А ну марш отсюда. Быстро!

Но шкипер вдруг взял их за руку и тихо сказал:

— Ты что ж обидел этих, Глыба? Или рыба кончилась?

Глыба растерянно посмотрел на Шорохова и невнятно пробормотал:

— Да где же ее взять, Андрей Ильич? Вот Сашину и Юркину отдали, а больше нету. Всего-то было десяток лещей.

Шкипер засмеялся:

— Ты, Глыба, как фокусник: десять лещей делишь на двадцать человек — и каждому достается по две-три рыбины.

Глыба молчал, чуть отвернувшись.

— А моя доля целая? — спросил Шорохов.