Шкатулка опенула (СИ)

Тетя Сондра скользнула в комнату бесшумно, как всегда. Неудивительно, что Эрика ее даже не заметила. Тетя и до катастрофы вела себя подобно мышке, а после и вовсе стала походить на привидение: бестелесное, полупрозрачное, пугающее и совершенно ненужное. Особенно в первые годы, когда ее кожа была белее снега, а под глазами неизменно лежали темные круги. Тогда-то маленькая Эри и поняла весь ужас смерти, забравшей у нее не только родителей, но и милую любимую тетю. Сейчас, по исходу двенадцати лет, Сондра почти вернулась к обычной жизни, нашла какую-то работу. Но говорила она так же тихо, ходила так же невесомо, а в присутствии племянницы, кажется, вовсе исчезала.

— А мы только тебя и ждем, — улыбнулась тетя, приближаясь к Эрике. Ноги женщины словно висели в паре миллиметров над полом. — Бабушка уже тарелки расставила, елку зажгла.

— Я не пойду, — упрямо отвернулась девушка и уставилась в окно.

На иссиня-черном небе распускались с громкими хлопками яркие цветы. В коттеджном поселке Красные Дворцы умели праздновать с размахом. Куда ни плюнь — богачи да бизнесмены. Удивительно, как семья Сондры еще держалась среди этих сливок общества!

— Грустишь из-за родителей? Прошу, прости…

— Ох, опять, — простонала Эри. — Я тебе уже сотый раз говорю, что в случившемся нет твоей вины.

— Ты не понимаешь. Они погибли именно в тот момент, когда я рассказывала про трюк с горящим ящиком и про чудесное спасение волшебника…

— Черт возьми, ты-то здесь при чем?! — Девушка спрыгнула с подоконника, схватила тетю за плечи и несколько раз хорошенько тряхнула. — Это простое совпадение. И да, мои родители не были фокусниками, и машину они специально к аварии не готовили. Они не могли выбраться. И сгорели! Все, их нет. Смирись уже.

Сондра распахнула стеклянные невидящие глаза и посмотрела куда-то вбок. Эрика обернулась, но ничего, кроме плюшевого зайца, не увидела.

— Ты ведь на самом деле так не думаешь, — прошептала женщина и облизнула пересохшие губы.

Эрика схватилась за голову и вымученно застонала:

— Опя-ять все по новой! У тебя уже крыша едет. Я на самом деле считаю, что ты ни в чем не виновата. Или думаешь, что стоило тебе рассказать про Гудини, как какая-то неведомая сила решила пошутить и убила моих родителей именно так, как ты говорила? Или, может быть, их проклял злой колдун, и его заклинание подействовало именно из-за нас? О, или это дух Гудини явился из фотографии, чтобы устроить шоу? Даже я уже не верю в сказки. Пора и тебе перестать.

Повисла зловещая тишина. В гостиной гудел новогодний концерт, а за окном бахали салюты, и кричала подвыпившая молодежь. Но Эрике казалось, что их — ее и Сондру — заперли в звуконепроницаемой капсуле. И весь шум превратился в белую рябь перед глазами. Уши будто втягивались вовнутрь, а биение сердца заполнило собой всю голову. Мебель отбрасывала изорванные тени, занавески трепыхались от невидимого сквозняка. Как в фильмах ужасов перед тем, как на экран выпрыгнет монстр.

— Шкатулка, — тихо прохрипела тетя, и ее голос был хуже любого монстра. — Помнишь, ты просила открыть шкатулку?

— Ну, припоминаю, — кивнула Эрика и принялась ходить по комнате, громко топая, лишь бы разбавить мнимую тишину.

Сондра чуть покачнулась на месте. Болотные заледенелые глаза уставились в пустоту. Седина на темных волосах напоминала иней. Из приоткрытого рта, казалось, вот-вот вылетит облачко пара.

— Следовало тебя послушать, — еще тише засипела она. — Следовало открыть шкатулку.

— Думаешь, что-нибудь бы изменилось? — хмыкнула девушка. Горло сковали невидимые тиски, и говорить громче стало невозможно. — Что бы там ни оказалось, я бы все равно расстроилась из-за аварии.

— Нет, следовало открыть. — Сондра запустила руку в волосы, губы изогнулись в дикую ухмылку. — Прости меня, что не послушала.

Температура вокруг словно понизилась на два десятка градусов. Эрика нервно сглотнула и сжала руки в кулаки. Она ничего не боится! Тем более, когда бояться нечего.

— Ох, да не виновата ты, не виновата, — наигранно просто рассмеялась она. — И если уж для тебя так важна эта шкатулка, то пойдем, откроем ее сейчас. Хотя мне, если хочешь знать, совершенно все равно, что там.

— Да какой теперь-то в ней смысл… — покачала головой тетя и повернулась к настенным часам. До Нового года оставалось двадцать минут. — Видимо, не я должна быть хозяйкой шкатулки.

— А кто? Она же твоя. — Эрика приобняла женщину за худые плечи. — Давай не будем о грустном. Ты права, идем в гостиную, бабушка нас уже заждалась.

Но Сондра не сдвинулась с места. Стрелка часов медленно бежала по кругу. Через восемь минут надо прийти в гостиной и помянуть ушедших. Сегодня знаменательная дата: ровно двенадцать лет назад, без двенадцати минут двенадцать, на обочине в паре километрах отсюда со взрывом загоревшейся машины оборвалась жизнь молодой супружеской пары. И кончилось беззаботное детство Эрики. Удивительная дата, от которой сердце сжимается в комок.

— Теперь она твоя, — разорвала плотную тишину Сондра.

— Что?

— Шкатулка. Она теперь твоя.

Девушка от удивления и страха забыла, как дышать.