Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

Корнилов сам выбрал себе помощника на должность начальника штаба. Его предложение без всяких раздумий принял генерал-лейтенант Лукомский. Друг друга «бы-ховские узники» прекрасно знали по совместной работе в могилевской Ставке.

На следующий день Корнилов сказал своему начальнику штаба:

- Здесь, на Дону и на Северном Кавказе, мы с Михаилом Васильевичем будем во многом зависеть от местных войсковых атаманов. Не они, а мы у них в гостях. Мало мне верится в успех белой работы здесь, на Юге.

- А где тогда, Лавр Георгиевич, по вашему мнению, перспектив больше?

- В Сибири. Я ее хорошо знаю и верю в нее. Убежден, что там антибольшевистское дело можно будет поставить широко. Здесь же мог справиться и один Алексеев. Жаль, что Милюков и его думские политики задержали меня на Дону и не пустили в Сибирь. Именно там следует начинать работу, чтобы не упустить время...

В середине декабря создается Донской гражданский совет или, как его еще называли, Всероссийское правительство. Его возглавили три генерала - Алексеев, Корнилов и Каледин. Это был по сути дела триумвират первого в годы Гражданской войны антибольшевистского правительства.

В Гражданский совет вошли на правах «рядовых» членов М. Федоров, князь Г. Трубецкой, П. Струве, П. Милюков и... известный «террорист-бомбист» Б. Савинков, соратник министра-социалиста Керенского. Его появление в Новочеркасске оказалось для всех большой неожиданностью.

Объявившись в столице Дона, Савинков сперва нанес визит вежливости атаману Каледину. Разговор у них шел без свидетелей и, по всей вероятности, не сложился. Казачий генерал симпатий к людям, подобным Савинкову, не испытывал. Более того, он считал их прямыми виновниками гибели России.

После посещения атаманского дворца Савинков отправился на Барочную улицу, в офицерское общежитие. С интересом он смотрел, как на улице строились поротно добровольцы. Отметил, что все были в новых, хотя и залежавшихся на новочеркасских складах шинелях, при погонах. Винтовки-трехлинейки по виду потертых прикладов прошли не одни руки.

Дежурный по общежитию поручик из гвардейцев, косо поглядывая на известного эсера-боевика, все же проводил гостя к генералу Алексееву.

Так же неприветливо встретил Савинкова и ротмистр Шапрон. Но спросил посетителя с привычной учтивостью:

- Как прикажете доложить Михаилу Васильевичу?

- Скажите просто: приехал Савинков.

Генерал Алексеев встретил бывшего комиссара Временного правительства при Ставке Верховного главнокомандующего и товарища военного министра сдержанно, но доброжелательно :

- Какими судьбами, Борис Викторович, вы на Дону, в Новочеркасске.

- Скажу прямо, Михаил Васильевич. Хочу служить великой миссии Белого дела.

- В каком же качестве вы себя видите, ведь вы не будете просить записать вас в пехотную роту?

- Конечно, нет. Ведь я, как вам известно, не просто штабс-капитан или подпоручик. Я Борис Савинков. Это имя знает вся Россия. Оно само за себя говорит.

- Согласен насчет вашего имени. Так кем бы вы желали быть в наших рядах?

- По моему глубокому убеждению, возглавление вооруженной борьбы с большевиками одними генералами более чем ошибочно. Особенно в политическом плане. Народная масса отнесется к Белому делу, как к контрреволюционному начинанию.

- Но ведь, как вы сами понимаете, вам, Борис Викторович, командование поручить нельзя. Вы же не военный.

- Михаил Васильевич. В обязательном порядке должно быть создано политическое совещание. Лично я готов хоть сегодня войти в его состав.

- Что даст такое политическое совещание Белому делу?

- Мое присутствие в нем. Мое имя, как и имя генерала Корнилова, придадут начатому вами делу вооруженной борьбы с большевизмом чисто патриотическое начало, лишенное всякого контрреволюционного смысла.

- Думаю, Борис Викторович, что в вашем предложении, возможно, есть рациональное зерно...

На следующий день Алексеев и Каледин, как два члена Донского триумвирата, обратились к Корнилову с предложением сотрудничества с Савинковым и теми силами, которые стояли за его спиной. Но монархист Корнилов сначала ответил категорическим отказом:

- Ни за что, господа генералы! Бомбист и добровольцы в одной связке! Это же уму непостижимо...

Алексееву и Каледину стоило немалых трудов уговорить командующего армией согласиться. Корнилов признал, что в Гражданской войне нужны союзники. Тем более из числа людей решительных, да еще «с именем».

Главный аргумент заключался в словах Алексеева:

- Если Савинков будет работать с нами, то он будет несомненно полезен.

- А если нет?

- Работая от нас отдельно, он может сильно навредить делу.

- Значит, нам выбирать не приходится, Михаил Васильевич?

- Не приходится, Лавр Георгиевич.

- Хорошо, убедили. Я согласен на сотрудничество с Савинковым.

- Тогда будем считать, что дело о союзничестве улажено. А там время покажет...

Сказал свое слово и атаман Каледин:

- Без уступки демократии мне не удастся обеспечить пребывание на Дону Добровольческой армии...