Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

В вагоне, в котором я помещался, ехало человек 10 молодежи в солдатской форме. Всю дорогу они держали себя довольно разнузданно, но манера себя держать не соответствовала их физиономиям, и мне казалось, что они умышленно себя держат как распущенные солдаты и явно шаржируют.

Так как в Лисках (на границе Донской области) они остались в вагоне, то для меня стало ясно, что это юнкера какого-нибудь военного училища или молодые офицеры, пробирающиеся на Дон.

После отхода поезда от станции Лиски эта молодежь стала устраиваться на освободившихся местах. Я подошел к одной из групп и попросил уступить мне верхнее место.

- А ты кто такой? - услышал я от одного из них ответ на мою просьбу.

Я тогда сказал:

- Ну вот что, господа, теперь вы можете уже смело перейти на настоящий тон и перестать разыгрывать из себя дезертиров с фронта. Последняя категория и та сбавляет тон на донской территории. Я - генерал, очень устал и прошу мне уступить место.

Картина сразу изменилась. Они помогли мне устроиться на верхнем месте, ияс удовольствием улегся. Ноги мои от продолжительного стояния опухли и были как колоды...»

В пределы Донской области вело шесть железнодорожных линий. С севера: Москва - Воронеж - Новочеркасск; с запада: Харьков - Лихая - Новочеркасск и Синельниково - Ростов; с юга - Владикавказская и с востока две линии от Царицына, с пересадками на станции Лихая и на станции Тихорецкая. Передвижение по ним неизбежно должно было встретить неоднократный контроль революционной власти.

Контроль вначале был слабый, неорганизованный, поверхностный, но затем стал серьезным. Вооруженным патрулям, осуществлявшим проверку пассажирских поездов, мог броситься в глаза, несмотря на одежду, «офицерский вид»; культурная речь; случайные, не «пролетарские» манеры...

Могло быть и недоверие к представленным документам, если они не подтверждались убедительными объяснениями владельца.

Местные советы в ноябре и даже декабре месяце еще не имели строжайших предписаний от имени Ленина и Троцкого о введении «революционного контроля» на железных дорогах, которые вели на Дон. Благодаря этому в Новочеркасск из Петрограда смог пробраться маленькими группами весь старший курс Константиновского артиллерийского училища.

На Дон рвалась прежде всего военная молодежь, не обремененная семейными узами. Журналист Б. Суворин, свидетель создания Добровольческой армии, описал такой случай своей жизни в Новочеркасске:

«...Как-то раз я вышел из гостиницы. В гору поднималась кучка кадет. Старшему было не больше 17 лет, другим лет 14—15. Они нерешительно подошли к гостинице и, не доверяя «штатскому» («вольному», как говорили солдаты), стали рассматривать список живущих в гостинице. Я вернулся и спросил их:

- Что вам нужно, молодые люди?

Кадеты, посмотрев на меня, почему-то назвали первое попавшееся имя, которого, конечно, не было в списке проживавших в гостинице:

-Мы ищем господина Хорькова.

Тогда я спросил их в открытую:

-А вы разве не ищите армию генерала Алексеева?

Глаза кадет, по виду старшеклассников, загорелись «прекрасным молодым блеском». Они молча смотрели на меня. Впереди меня стоял мальчик в знакомом мне мундире. Я спросил его:

- Вы кадет Михайловского Воронежского корпуса? Мой отец был кадетом первого выпуска вашего корпуса.

От этого вопроса «лед недоверия» ко мне со стороны юношей сразу растаял. Кадет-михайловец ответил:

- Так точно!

Сразу же заговорили другие его товарищи:

- А я из Орловского корпуса.

- А мы вот вдвоем из второго Московского...

После этого кадеты весело сознались, что приехали в Новочеркасск из разных мест России, как-то разом встретились на местном вокзале и теперь желают поступить в Добровольческую армию генерала Алексеева...»

Во второй половине ноября алексеевцы (треть их составляли офицеры) имели уже три формирования. Помимо Сводно-офицерской роты были созданы Юнкерский батальон (сперва отдельная рота) и Сводная Михайловско-Константиновская батарея, основу которой составили юнкера двух петроградских артиллерийских училищ - Кон-стантиновского и Михайловского.

Начала формироваться Георгиевская рота (в середине ноября в ней числилось до 60 человек, преимущественно нижних чинов - георгиевских кавалеров).

Одновременно шла запись в белую студенческую дружину. Она пополнялась ростовской и новочеркасской учащейся молодежью. Основу дружины, которая в скором времени превратится в Студенческий батальон, составили 180 человек Ростовского среднего коммерческого училища - три его старших класса.

Есть свидетельство того, как ростовская учащаяся молодежь агитировалась в эту воинскую часть создававшейся белой Добровольческой армии:

«...Офицеры пришли в среднее коммерческое училище, которое они окончили 2-3 года назад, и объясняют директору свою миссию: призвать молодежь к защите Родины, Дона, Ростова, семьи, Церкви. Наконец — к защите самой школы. Директор колеблется и вызывает инспектора и священника. Священник, не раздумывая, твердо заявляет:

— Вы хотите звать молодежь на убийство? — и требует, чтобы офицеры оставили свою мысль.

Директор поддерживает священника особым доводом: